Научная деятельность | Библиография | Архивные фотоматериалы

Научная деятельность члена-корреспондента Академии наук СССР, заслуженного деятеля науки РСФСР Варвары Павловны Адриановой-Перетц составляет целую эпоху в отечественной филологии. Первая ее статья появилась в 1907 г., последние работы вышли в свет в 1968 г. До конца своих дней Варвара Павловна сохраняла изумительную работоспособность, была человеком универсальных интересов и энциклопедических знаний, оставившим глубокий след в истории литературы, фольклористике, исторической поэтике, текстологии, библиографии. Она с равным успехом занималась как эпохой рождения русской литературы — первыми переводами библейских книг, апокрифами, сборниками афоризмов типа «Пчелы», так и переходным XVII столетием, особенно ею любимым. Варвара Павловна хорошо знала славянские литературы, в особенности польскую и украинскую, и много писала о русско-славянских литературных контактах XVI-XVII вв.
Как ученый В. П. Адрианова-Перетц сформировалась в знаменитом Семинарии русской филологии профессора В. Н. Перетца (ставшего вскоре ее мужем). Именно докладом Варвары Павловны «Филология и ее методы» 10 октября 1907 г. открылось в Киеве первое заседание Семинария. Заслуги этого вольного объединения филологов перед русской наукой огромны. Среди киевских участников Семинария были такие ученые, как С. Д. Балухатый, С. А. Бугославский, Н. К. Гудзий, Б. А. Ларин, С. И. Маслов, А. А. Назаревский, С. А. Щеглова. В 1914 г. В. Н. Перетц был избран ординарным академиком и возвратился в Петербург. Начался петербургско-ленинградский период деятельности Семинария. Уже после революции в нем получили профессиональную подготовку Г. А. Бялый и И. П. Еремин. В этой блестящей плеяде учеников В. Н. Перетца почетное место занимала В. П. Адрианова-Перетц.
Изучая словесное творчество древней Руси, Варвара Павловна не делала оценочных ограничений, не выбирала одни незаурядные памятники, интересовалась не только заведомыми шедеврами. Ее методологические принципы, ныне прочно усвоенные российской медиевистикой, предусматривали сплошное монографическое обследование литературной продукции древней Руси во всей ее совокупности.
Реконструкция «литературной истории» одного из самых популярных на Руси сюжетов была предпринята В. П. Адриановой-Перетц в магистерской диссертации, изданной отдельной книгой (Житие Алексея человека Божия в древней русской литературе и народной словесности. Пг., 1917). Здесь Варвара Павловна исследовала многочисленные редакции «Жития» — от древнейшего списка XII в. до поздних версий петровской эпохи. Параллельно был изучен духовный стих об Алексее человеке Божием (в 74 вариантах!), сложенный в XVII в. и вошедший в великорусский, украинский и белорусский фольклорный репертуар, отражения этой темы в иконописи, силлабическом стихотворстве, в школьной драме и в барочной проповеди.
Огромный и заслуженный успех сопровождал открытие В. П. Адриановой-Перетц демократической сатиры XVII столетия. Из многочисленных работ В. П. Адриановой-Перетц, посвященных демократической сатире, наибольшее значение имеют ее книги «Очерки по истории русской сатирической литературы XVII в.» (1937) и «Русская демократическая сатира XVII в.» (1954, серия «Литературные памятники»). В них изданы по всем доступным спискам, прокомментированы и исследованы «Праздник кабацких ярыжек», повести о попе Савве, о куре и лисице, «Калязинская челобитная», «Азбука о голом и небогатом человеке» и другие памятники. Эти работы ввели в научный оборот целый литературный слой, доказали, что мы имеем дело не со случайными и разрозненными текстами, но с мощным литературным направлением, без учета которого нельзя понять специфику «переходного века». Не случайно исследования Варвары Павловны тотчас же по выходе сделались хрестоматийными, а ее наблюдения и выводы навсегда вошли в историю русской литературы.
Еще одна тема, которую Варвара Павловна разрабатывала многие годы, — взаимоотношения средневековой литературы и фольклора. Переход к устно-поэтическому творчеству от демократической сатиры, глубоко фольклорной по происхождению, по своей поэтике и технике, был для В. П. Адриановой-Перетц вполне закономерным. В то же время постановка проблемы «фольклор и литература» была насущно необходимой для развития медиевистики. Исследуя эту проблему в обширных статьях, публиковавшихся в «Трудах Отдела древнерусской литературы» и в специальных фольклористических изданиях (см., например, «Русское народное поэтическое творчество». Т. I, М.; Л., 1953), Варвара Павловна исходила из того, что средневековая словесная культура представляла собой двуединый фольклорно-книжный комплекс. В одни эпохи разграничительная линия внутри этого комплекса обрисовывалась довольно определенно, в иные, напротив, письменность широко и разносторонне использовала опыт фольклора. Так было и в раннем летописании (исторический эпос — идейная опора «Повести временных лет») и, в письменности «переходного века».
Фольклористический аспект постоянно учитывался Варварой Павловной в ее многочисленных работах о «Слове о полку Игореве» и «Задонщине», в частности в последней ее книге «Слово о полку Игореве и памятники русской литературы XI—XIII вв.» (1968). Этот аспект ощутим и в замечательном экскурсе в область исторической стилистики — в монографии «Очерки поэтического стиля древней Руси» (1947), которая до сих пор остается настольной книгой филологов. Эта монография, посвященная самым корням искусства, показала, что нет и не может быть пропасти между древней и новой русской литературой, что образная основа литературы вечна.
Труды В. П. Адриановой-Перетц сыграли решающую роль в разработке общей концепции древнерусской литературы, изложенной в соответствующих томах десятитомной и трехтомной «Историй русской литературы». Варвара Павловна была и редактором, и одним из авторов этих изданий.
Многие годы В. П. Адрианова-Перетц выполняла почетные, но нелегкие обязанности признанного старейшины российских медиевистов. Будучи одним из учредителей Сектора древнерусской литературы Пушкинского Дома (вместе с академиками В. Н. Перетцом и А. С. Орловым), она в 1947-1954 гг. возглавляла этот центр изучения письменности и общественной мысли древней Руси, а потом принимала самое живое участие во всех его предприятиях. Она редактировала книги маститых и учила писать начинающих.
Быть организатором не означало для Варвары Павловны только «возглавлять». Как организатор она прежде всего принимала на себя всю черновую работу: сама вела переписку с будущими участниками коллективных трудов, обсуждая в своих письмах во всех деталях направление, характер будущей работы, ее основные идеи и т. д.
Приглашая в Сектор древнерусской литературы сотрудников (его основной состав сложился при В. П.), Варвара Павловна уделяла главное внимание моральному облику будущих его членов. Особенно опасалась она принять карьеристов, справедливо придавая большое значение общей дружеской атмосфере, которая должна царить в научном коллективе. Она также считала, что честность в отношениях между научными работниками — показатель честности в самой научной работе. Воспитанная в дружеской атмосфере Перетцевского семинария, Варвара Павловна стремилась установить такие же дружеские отношения со всеми членами Сектора: она приглашала их к себе домой, пока это ей позволяло здоровье, давала на прочтение и дарила книги из собственной библиотеки, всегда помнила и поздравляла с семейными праздниками каждого. С выходом в 1954 г. на пенсию Варвара Павловна продолжала быть «игуменьей» секторского «монастыря», как шутливо, но и с уважением называли ее сотрудники Сектора. Она уже не могла часто посещать Пушкинский Дом, но интересовалась его жизнью, руководила рядом исследований, редактировала труды, занималась с молодежью и незаметно, но настойчиво оказывала влияние на все дела и работу Сектора.
Варвара Павловна придавала большое значение способности ученого к обобщениям, но одновременно не любила «чистюль» — исследователей, не умеющих делать черновую работу: править рукописи, уметь подводить варианты, устанавливать историю текста и т. д. Поэтому, рекомендуя молодым научным работникам темы для их кандидатских диссертаций, Варвара Павловна всегда обращала их внимание на необходимость всесторонне исследовать литературный памятник, начиная с собирания списков и кончая заключительными выводами. Кандидатская работа над литературным памятником должна была, по мысли Варвары Павловны, научить молодого ученого разным видам литературоведческой работы.
Широкая связь с представителями разных других специальностей стала важной особенностью работы Сектора древнерусской литературы. Особенность эта может быть прослежена во всех его изданиях, к которым зачастую привлекались не только отечественные ученые, но и иностранные — по преимуществу из славянских стран.
Нельзя не упомянуть и о выступлениях Варвары Павловны в Секторе и на заседаниях Ученого совета института. Эти выступления не были многословны и «красноречивы». Она говорила просто, удивительно ясно по мысли. Ее речи были всегда хорошо построены, логичны и деловиты. Она усвоила старые академические традиции — говорить коротко и для определенного конкретного решения, не стремясь произвести впечатление на аудиторию и ни в коем случае не «ораторствовать», что считалось дурным тоном.
Личность Варвары Павловны как ученого отразилась и отражается в работе ее Отдела — Отдела древнерусской литературы. Всей своей жизнью Варвара Павловна Адрианова-Перетц доказывала, что наука и благородство неразделимы.

Отдел Древнерусской литературы ИРЛИ (Пушкинского Дома) РАН