Древлехранилище — особый зал, куда обязательно приводят именитых гостей, чтобы с гордостью показать самое значительное из всего, что хранится в этих стенах, самое величественное и трогательное, наивное и изощренное одновременно. Здесь постоянно действует выставка древнерусских рукописей, созданных и 800, и 500, и 300 лет назад. Тысячи славянских манускриптов ХII—ХIX вв. покоятся на полках старинных шкафов, в специальных футлярах, под стеклами дубовых витрин, некоторые раскрыты на красочных страницах. Особый аромат тисненой кожи, ветхих листов, впитавших фимиам храмовых кадильниц и копоть убогих свечей, кажется, царит в Древлехранилище, и этот пряный запах сулит встречу с вневременной тысячелетней мудростью, с загадками, трагедиями и величайшими духоподъемными победами русского народа.
Значение древнерусской книжности трудно переоценить. В золотой фонд мирового культурного наследия по праву включены многие произведения древнерусской литературы наряду с памятниками архитектуры, живописи, прикладного искусства. Произведения самых разных авторов и жанров наполняют страницы многих тысяч дошедших до нашего времени рукописей, сохранившихся несмотря на трагическую историю Руси (России). В пожарах, набегах, морах и осадах она постоянно теряла и возрождала из пепла свои города, своих людей, свои книги. «Гардарикой» — страной городов — называли Русь древние скандинавы. И страной книг — можем мы добавить теперь. В строках житий и сказаний, в списках религиозных трактатов, в мелодиях церковных гимнов навеки запечатлены немеркнущая красота боговдохновенного слова, чаяния и мудрость христианских идеалов, пронизывающих всю древнюю литературу и искусство наших предков.
Древлехранилище имеет среди прочих одну важную особенность, которая давно упрочила за ним особую славу и научный авторитет. Начало этому собранию древних рукописей положил ученый-археограф, доктор филологических наук, заслуженный деятель науки СССР Владимир Иванович Малышев (1910—1976). Имя его теперь носит по праву основанное им Древлехранилище. В 1949 г. Владимир Иванович привез в институт первые несколько десятков рукописных книг, которые он отыскал в староверческих деревнях на Печоре. На эту далекую северную реку Малышев начал ездить еще в 1930-х гг., будучи студентом филфака Ленинградского университета, учеником академика-медиевиста А. С. Орлова. Одна пламенная страсть руководила тогда юношей из провинциального Наровчата, выпускником рабфака, поступившим в вуз, — отыскать на Севере подлинные рукописи, начертанные писателем XVII в., огнепальным протопопом Аввакумом, узником Пустозерска, сожженным на печорском берегу в 1682 г. в срубе «за великие на царский дом хулы». Вся жизнь В. И. Малышева была как бы озарена сполохами пустозерской казни, а слово Аввакума, списки его многочисленных произведений, письма, челобитные, знаменитое его Житие в автографе увенчивают гигантскую собирательскую деятельность ученого.
Рисунок протопопа Аввакума. Пустозерский сборник И. Н. Заволоко. (ИРЛИ, Оп. 24, № 43)
До 1949 г. в Пушкинском Доме не было ни одной древней рукописи, и за полстолетия В. И. Малышеву и его ученикам удалось собрать свыше 11 тысяч рукописных книг. Эти находки становились основой для множества исследовательских работ, существенно обогативших, а то и просто перевернувших наши привычные представления и знания о духовной культуре средневековой Руси.
Древлехранилище в сущности представляет собой огромную библиотеку северорусского крестьянина. Большинство ныне сберегаемых здесь рукописей найдены во время археографических экспедиций 1950—1980-х гг., которые направлялись из Пушкинского Дома в северные деревни, к наследникам Аввакумовых рукописании. В поездках по отдаленным деревням Севера России участвовали студенты Ленинградского университета, аспиранты Пушкинского Дома, для которых эти экспедиции запечатлевались в памяти на всю жизнь как непосредственные соприкосновения с чудом сохранившимися заповедными уголками старой Руси.
Мы хорошо знаем о древних княжеских, царских, монастырских библиотеках, о знаменитых частных коллекциях древнерусских книг. Именно они составляют основные фонды крупнейших московских и петербургских архивохранилищ, но до находок В. И. Малышева, его коллег и продолжателей мы даже не подозревали, как богат был духовный мир русского крестьянина — помора, рыбака, охотника, не расстававшегося с нравоучительной книгой даже на пашне или звероловных становищах. Книга — печатный ли фолиант или небольшенькая в оленьей замше рукописная тетрадочка — была таким же жизненно необходимым атрибутом северорусского крестьянина, как топор или парус. Рукописи хранили как память предков и наставление живущим, передавали из поколение в поколение.
Рукописные книги содержат едва ли не весь репертуар древнерусской литературы, начиная от летописей и кончая списками с напевами древних «покаянных» стихов. Впитав через византийскую книжность духовные основы христианской и античной литератур, древнерусское слово на протяжении семи столетий учило и созидало, образовывало и воспитывало русский народ — от князя до поселянина. И ныне, почти забытая и непонятная современникам, древнерусская литература нет-нет да и отзовется знаменным эхом не только в научном трактате, но и в сердце, жаждущем истины о подлинных подвигах и славе наших предков.
Почти четыре века просуществовала в России и особая крестьянская книжность. Теперь мы знаем о родовых крестьянских библиотеках, существовавших с XVI в. Зачастую в деревенских избах, при свете лучины эти книги переписывались, украшались орнаментированными буквицами и заставками, переплетались. Особую ценность имеют иллюстрированные рукописи, украшенные лицевыми изображениями. Некоторые страницы выглядят затейливым цветным ковром, в центре которого запечатлена райская птица Сирин или вставлен иконный образ преподобного инока.
Печорские, северодвинские, пинежские, мезенские, вологодские, карельские крестьяне владели в известной мере и церковной (славянской) и гражданской грамотой, и эти знания создавали неповторимый культурный фон, на котором взращивался менталитет народа, сберегался язык. Из экспедиций привозили совсем уж казавшиеся «непрофильными» материалы: крестьянские письма, дневники, документы из родовых архивов, хранившиеся в иных домах по триста и более лет. Пока немногие из этих уникальных материалов удалось опубликовать, большинство еще ждет своего исследователя. Древлехранилище обладает крупнейшим фондом крестьянских бытовых и деловых бумаг последних двух столетий.
Основатель Древлехранилища обладал редкой способностью привлекать и очаровывать самых разных людей — от академиков до староверских начетчиков и частных коллекционеров рукописно-книжной старины. Удивительное обаяние В. И. Малышева стало залогом того, что в дар отечественной науке поступали целые частные коллекции редчайших манускриптов. В числе фондообразователей Древлехранилища находим имена академика В. Н. Перетца, реставратора Ф. А. Каликина, историка М. И. Успенского, краеведов из Архангельска К. П. и А. Г. Гемп, ярославца В. В. Лукьянова, рижанина И. Н. Заволоко, музыковеда М. В. Бражникова, врача В. В. Величко и многих других. Ныне драгоценные находки коллекционеров также стали достоянием науки, сохраняя имена и приоритет своих первооткрывателей.
Нынешние сотрудники Древлехранилища по мере сил продолжают начатое учителем дело — беречь и пропагандировать древнерусскую книжность, не прекращать изыскательскую археографическую деятельность.
Важнейшим условием работы Древлехранилища является доступность и открытость фондов. Поэтому желанным гостем и читателем рукописей является не только отечественный ученый, но и старообрядец-начетчик из Риги, медиевист из Лондона, студент-музыковед из Киева, искусствовед из Японии. Ученики и преемники Малышева провели около 30 общероссийских научных конференций — «Малышевских чтений», посвященных раскрытию и исследованию территориальных собраний и частных коллекций из фондов Древлехранилища. На материалах собрания подготовлены сотни публикаций древнерусских текстов и исследований, написаны диссертации, изданы альбомы и каталоги.
Г. В. Маркелов