Посвящаю С. П. Ремизовой-Довгелло
Рождество
В ночь, когда родиться Христу, ехала Богородица
с Иосифом в
город Вифлеем. Вот дорогой словно стало что:
стала она смеяться и плакать.
Приостановил Иосиф лошаденку. Думал себе старик:
«Не худо ль чего с Марией – – или волков забоялась?»
– волков по тем местам много! –
А Богородица и говорит:
«Вижу я, дедушка, двух людей: один человек смеется, и я с тем радуюсь – будет у него большая радость: а другой человек плачет, и я с тем горюю –
будет у него большое горе».
Не понял старик слов Богородицы, но запомнились они ему, предвещавшие земле на новую жизнь:
великую радость
и лютое горе –
крест.
47
* *
*
Время зимнее – снежная зима – намело снегу целые горы. Трудно приходилось лошаденке – еле тащила по сугробам.
И не поехал бы Иосиф в такую даль, да ослушаться боялся:
строго приказано от царя явиться всем в город.
Старый старик Иосиф, смолоду-то плотничал, а нынче и топор не слушает; рассчитывал старик к вечеру в город поспеть, да сбился с дороги.
И в поле застигла ночь.
Ясная ночь. Звездная. Крепкий мороз.
Не вставала с саней Богородица – зябко. Старик за лошаденкой, понукивал Сивку рукавицей.
Так и ехали.
И чует Богородица: пришло время.
– что тут делать? –
– куда ей ночью среди поля? –
В стороне от дороги, у леса, землянка. Привязал старик лошадь. Вошли в землянку.
А в землянке конь да вол – больше нет ни души.
– пастухи сторожили овец за тыном! –
А время приходит – помощь надобна.
Посылает Богородица Иосифа: приведи ей бабку.
– а где в поле найдешь бабку? –
Пошел Иосиф по дороге – и сам не знает, где и искать?
* *
*
– – – и когда родился Христос, вдруг осветилась землянка, светло в землянке, ровно солнце взошло.
Взяла Богородица на руки сына, подняла его – и на солому положила в ясли – в колыбельку! – увидели конь
и вол младенца, подвинулись:
48
стали дыхать на него, своим греть теплом.
Младенец, играя, тихонько погладил их.
А они всё дыхали, грели его своим теплом – конь и вол.
И он благословил их
их трудную жизнь, коня и вола.
*
Идет Иосиф по полю, спотыкается – уж глазами старик ничего не видит, и ноги не слушают. Принялся кликать.
– да кто отзовется среди поля! –
Звезды. Так ярко –
звезды поют над землей.
– – и видит старик: бежит навстречу старуха, так по сугробам и сигает.
Окликнул.
А старуха едва дух переводит –
из города она Вифлеема, Соломонидой зовут; уложила она спать внучонка Петьку-неугомона, стала сама укладываться – день-то деньской за работой, умаешься! – «и только что завела глаза, слышу – зовут: "Иди, говорит, бабушка, иди, Соломонида, иди на поле: помощь нужна".
И так меня всю страхом забило, выскочила я да бежать».
Обрадовался Иосиф – повел к землянке.
– бегут старики! –
А в землянке свет, ровно солнце.
И увидели старики младенца – и уж подойти не смеют.
А младенец им из яслей ручкой так показывает –
– – –
И благословил он бабушку Соломониду и старика плотника Иосифа
– приютил Богородицу! – –
благословил их трудную трудовую жизнь.
*
Сторожили за тыном пастухи овец от волков.
– волков по тем местам много! –
49
Страшно им ночью, и рассказывали они друг другу страшные сказки –
– чтоб не очень бояться! –
Вот поднялись овцы и к проруби. Только пить-то не пьют – как стали вкруг проруби, голову к небу, да так и остались.
– никогда еще не бывало такого! что там такое? –
– или волки нагнали столбняк? –
Пошли пастухи посмотреть. Да как взглянут на небо – а с неба им ангел:
– Чего вы, пастухи, стоите: Христос Спаситель родился! Ступайте скорее в землянку: в землянке в яслях лежит Христос.
И собралось ангелов много – так много, как в небе звезд.
мир на земле!
Пели ангелы вкруг ангела-вестника, перелетали, как звезды.
– – и всё небо кружилось – –
А овцы стоят у проруби – голову к небу – смотрят.
Взяли пастухи по ягненку, да скорее к землянке.
– овчарки за ними! –
– – –
А в землянке свет, ровно солнце.
Увидели пастухи младенца, пустили ягнят, поклонились в землю –
Младенец посмотрел, и ягнят потрогал – посмотрел на пастухов и благословил их –
благословил их трудную жизнь пастухов.
И пошли пастухи назад к стаду.
И овчарки за ними.
Пели пастухи за ангелами, как ангелы, – пели ангелы, перелетали, как звезды:
Слава в вышних Богу –
на земле мир!
Навстречу волки –
не тронули волки овец – ангел пас их овец!
Шли волки к землянке – дали пастухам дорогу.
– видно, и зверь почуял! –
50
*
Там за огнями, за дымами, за лесами, за реками, за ленивым болотом у Студеного моря – у Студеного моря-океана, там, где ветер вздымает до неба ледяные синие горы, в студеной полунощной стране чародеев, загремели-застучали в ночи волшебные бубны.
Три лопарских царя-волхва – три нойда – увидели звезду на небе – и узнали звезду: мудрые, всю жизнь ожидая, они гадали о ней. И с дарами, без слуг и оленей, пошли за крылатой звездой – и звезда, крыля, повела лопарских волхвов в Иерусалим.
* *
Много народа собралось на перепись в Вифлеем. Еще больше в царский город – в Иерусалим. Городские ворота не затворялись всю ночь. И на улице шум, как на ярмарку.
Поутру в Рождество два путника показались по дороге из Вифлеема в Иерусалим. Не простые путники –
– конь и вол.
Шли они без погонщика – шли прямо по дороге в Иерусалим. И, вступив в город, пошли по улицам. Они дыхали, как дыхали ночь, согревая младенца в сырой землянке.
Какой-то голах камнем запустил – но камень скользнул,
как перышко:
– они его не почувствовали, даже не вздрогнули.
Шли конь и вол по улице, дыхали.
Глаза их, как человечьи, ясные. И если бы могли говорить,
они сказали бы –
они весть о Рождестве несли!
они сказали бы, что ночью родился Христос:
«они видели Его, и Он благословил их».
Убогие – юродивые, странники, безумные – встречая коня и вола, кланялись.
– – –
Пройдя весь город, конь и вол скрылись за заставой.
Они шли дальше по дороге – как и теперь идут! – и будут ходить по дорогам, пока земле не придет конец. И в последний час – они заговорят! – они скажут –
благословенные, конь и вол.
51
*
К вечеру того же дня появились в Иерусалиме пастухи из
Вифлеема –
четыре пастуха.
Они ходили по праздничным улицам. Ничего не видели и не слышали, что творилось вокруг. Они останавливались на площадях и хором запевали странно среди гулянья:
Слава в вышних Богу –
мир на земле!
Убогие – юродивые, странники, безумные – устремляясь, как овцы, в небо, окружали пастухов и вдруг с безумным криком, воплем и хохотом принимались петь за пастухами странно:
Слава в вышних Богу –
мир на земле!
– – и шумная площадь кружилась – –
– тихое звездное небо –
– – –
В ночи пастухи пропали за заставой.
Они шли дальше – по следу вола и коня – как и теперь идут! – и будут ходить по земле с песней ангелов, пока земле не придет конец. И в последний час – их услышат! – их услышат –
благословенных вифлеемских пастухов.
*
Скрылся конь и вол. Пропали пастухи. Кончилась ночь.
*
С рассветом заметили в Иерусалиме старуху.
Ходила старуха по улицам, и не разберешь, о чем она и на кого показывала:
она будто дите всё качала, качая, баюкала –
и вдруг упадет на колени и заплачет – не от отчаяния она плакала, она плакала от радости.
Это бабушка Соломонида о Рождестве рассказывала – представляла, как носит она святого Младенца и качает – баюкает на этих измученных руках, принявших на белый свет за свой век столько младенцев.
52
Убогие – юродивые, странники, безумные – ходили за старухой, как ребятишки за медведем-мишей. И когда она с плачем падала на колени, они с плачем повторяли странные ее слова – –
– – и темная улица кружилась – –
– звезды на ясном небе –
– – –
Обойдя город, ушла старуха за заставу.
И дальше – по дороге – как и теперь идет! – и будет ходить по земле, рассказывать, что ее глаза видели, и плакать от радости, пока земле не придет конец. И в последний час – ее поймут! – ее поймут –
благословенную старуху бабушку Соломониду.
*
А там, от Студеного моря – от Студеного моря-океана, где ветер вздымает до неба ледяные синие горы, через болота, через реки, через леса, сквозь огни и дымы три лопарских царяволхва шли за крылатой звездой.
И день и ночь, видя только звезду, не замечая дороги, шли волхвы, куда вела их звезда; обтрепалась, обдергалась царская одежда, нищие лохмотья повисли на плечах, и одни царские короны, как звезды.
На третий день звезда привела волхвов в Иерусалим: поднялась над царским городом и пропала.
И когда появились на улицах Иерусалима три царя-волхва и расспрашивают, где родился Христос – «они Его звезду видели!» – царский город насторожился.
– Где родился Христос, Спаситель мира? – останавливали они прохожих, – где родился царь иудейский?
– Нет у нас царя, кроме Ирода и сына его.
Не Архелая, сына Ирода, не Ирода – Христа-царя, который победит всех царей и возьмет на земле все царства, Христа Спасителя мира, надо царям-волхвам.
Неотступно, как волхвы за крылатой звездой, ходили за волхвами убогие – юродивые, странники, безумные. И когда волхвы спрашивали о Христе, они столбенели, ожидая.
Но ответа нет.
53
С улицы на улицу, из дома в дом, из уст в уста весть о лопарских царях-волхвах и о путеводной крылатой звезде и о рождении Христа – «царь, который победит всех царей!» – облетя площади и перекрестки, к вечеру проникла за неприступные стены дворца.
*
Велит Ирод привести царей-волхвов. И привели волхвов во дворец к Ироду. Вышел Ирод к волхвам. И волхвы спрашивают Ирода, как спрашивали весь день у прохожих, о царе Христе:
– Где родился царь?
– – –
– Я – царь!
Был Ирод невысок и худощав – малая голова, на короткой
не по плечам толстой шее, щурился – ёжил пугливо глаза; и говорил неожиданно громко, баском. И эта неожиданность поражала: «я – царь!»
Не поразишь лопарских царей!
Лопарские цари имеют власть над ветрами, подымали бурю, могли передвигать морские острова, насылали стрелы, обращали живое в камень –
Лопарские цари проникают в тайные дела и мысли,
и им открыто, что творится на земле и на море в далеких странах и у чужих народов –
Лопарские цари не знают страха!
– Где родился царь Христос? – снова спросили они у царя.
Ирод держит в руке чашу: он поднял чашу в честь славных
лопарских царей – –
А над дворцом восходила звезда – и, став в окне против волхвов, звездами зажгла их царские короны.
И звезды глянули из глаз волхвов.
– Где родился царь Христос? – в третий раз спрашивают волхвы, – он победит всех царей, возьмет все царства, всю землю!
И чаша выпала из рук царя.
– Идите, – сказал Ирод, и дрожит весь, – идите, узнайте о младенце и возвращайтесь в Иерусалим: я первый пойду и поклонюсь ему.
54
Пообещав вернуться в Иерусалим и рассказать о младенце, вышли волхвы от царя. И повела их звезда из царского города Иерусалима в Христов город Вифлеем.
* *
*
Шла, крыля, звезда – за звездой волхвы.
Далеко в поле отстали люди, провожая волхвов за заставу. И царские лазни и пролазни, уши и наушники, не поспевают за ними.
Кружит звезда – волхвы кружили за ней. Сворачивает с дороги в лес – и волхвы в лес.
И идут так лесом, полем, дорогой.
Морозная ночь. Звездная, крепко морозит. Похрустывал снег под ногами.
Звезда, пройдя реку, остановилась у леса за тыном – тихо опустилась над землянкой.
Светло в землянке – играло солнце.
– – –
И увидели волхвы младенца. И подают ему дары:
золото,
костяной жезл,
кутью.
Поклонились младенцу.
Младенец долго глядит – «золото!» «костяной жезл!» «кутья!» И, приняв дары, благословил волхвов –
благословил их трудную жизнь вещих волхвов,
ожидавших
Христову звезду.
Звездами загорелась тесная землянка.
Слава в вышних Богу
на земле мир!
Из круга ангелов вышел ангел и, разрешив клятву, не велит волхвам возвращаться в Иерусалим.
– Не ходите, волхвы, к Ироду! Идите другим путем: зло на сердце царя – хочет он убить младенца.
55
*
Богородица держит на руках сына: пора в дорогу! Иосиф хлопотал у саней, разговаривает с Сивкой. И, усадив Богородицу с младенцем, махнул старик рукавицей.
Побежала лошаденка по дороге в цыганскую землю – так указал Иосифу ангел! – в Египет.
Звезда низко неслась впереди – светит путь в Египет.
Слава в вышних Богу
мир на земле!
Пели ангелы вкруг ангела-вестника, перелетали, как звезды.
– – и всё небо кружилось – –
А волхвы вихрем неслись сквозь огни и дымы, через леса, через реки,
через болота, мимо царского города Иерусалима, мимо Ирода-царя к Студеному морю – к Студеному морю-океану, в Лопарскую землю, в студеную полунощную страну чародеев.
И там, в пустынной вещей земле, начертав Христову звезду на волшебном бубне, поднялись волхвы синими льдами и плывут по Студеному морю – по Студеному морю-океану, тихо отходя в вечную жизнь.
* *
*
Проводив волхвов, Ирод притаился в окне, смотрит на дорогу–
по дороге в Вифлеем сквозь вечерний сумрак звездами горят царские короны лопарских царей.
«Волхвы найдут младенца Христа – волхвы вернутся в Иерусалим –
волхвы расскажут ему о младенце – и он, царь, первый пойдет к Христу с поклоном!»
Не поворачивая шеи и дрожа, Ирод вдруг начинал хохотать неожиданно громко баском:
«Он первый пойдет к Христу на поклон – –! Не начнется день, как не будет в живых Христа – царя Христа, который победит всех царей, возьмет все царства, всю землю!»
56
– Я – царь!
Весь вечер караулит царь волхвов, притаившись у окна.
И ночь. Не возвращаются волхвы. Донесли царю, что волхвы в
Вифлееме пропали.
– Пропали?
– нет, не пропали: обманули! –
– насмеялись! –
– Насмеялись!
– некого и нечего больше ждать! –
«Жив Христос! – Он победит всех царей! – победит Ирода-царя!
– отнимет все царства! – у Ирода-царя отнимет его царство!»
В ярость пришел царь: топал ногами и кричит и плачет –
от обиды,
от бессилья.
И велит царь: идти в Вифлеем и там истребить всех младенцев до двух лет.
*
Барабанный бой и трубы – гремит среди ночи царский город Иерусалим. Площади переполнились народом. По улицам бегут люди: кто-то крикнул: «стреляют из пулеметов!»
С музыкой и песней выступил карательный отряд в Вифлеем.
Звездная ночь морозит крепко. Похрустывал снег под ногами.
В полночь, достигнув Вифлеема, солдаты с музыкой и песнями вступили в город.
И началась расправа.
Дети ничего не знали. Они никаких царей не знают, – ни Ирода-царя, ни сына его. И никаких клятв, никаких заповедей – Ирод ли обманул волхвов, волхвы ли обманули Ирода? – они говорили по-своему и смотрели по-своему «своими глазами». Они улыбались – так улыбаются дети. Они играют, смеются, плачут.
57
* *
*
– И не было на земле грознее ночи, и нет грознее ночи, и не будет, как
эта вифлеемская ночь в святые дни Рождества – в первый день новой жизни нового завета! –
* *
*
Солдаты врывались в дома и, отрывая у матерей от груди малюток,
свертывали им шею, как цыплятам; других выбрасывали из колыбелек и сонных прихлопывали сапожищем.
Дети просыпались от крика и, ничего не понимая, сами подставляли шею под нож, – и их резали тут же на месте.
Дети, ничего не понимая, хватались ручонками за блестящие сабли – игрушка! – и их резали тут же на месте.
Вытаскивали детей, как котят, на улицу и давили лошадьми, и вешали, и кололи пиками, и разрывали, и топили в проруби, и шпарили, и бросали в костер.
Глубокие сугробы тают от горячей крови. И покрывается земля алой ледяной корой.
Звезды, наливаясь кровью, померкли.
– и не разберешь: скольких годов и каких ребят
убивать велено! –
*
По случаю переписи кто-то пустил слух среди детей вифлеемской голытьбы, ютившейся в углах и каморках, будто ночью придут из месткома
«записывать детей на елку!»
Дети постарше не спали ночь: дожидались. И когда пришли
солдаты, ребятишки бросились к солдатам: «записать их на елку!»
Петька, внучонок Соломониды, стороживший весь вечер, задремал на пустой бабушкиной кровати. Вот сквозь сон слышит – шумят на улице! – проснулся, думает: «зовут!» Да на улицу.
Кричит:
58
– Меня не забудьте!
Чуть не плачет:
никогда он ни на какой елке не был!
Солдат схватил Петьку:
– Не позабудем! – – да винтовкой его –
И, не пикнув, ткнулся Петька носом – и потекла кровь изо рта.
*
Барабанный бой, трубы не могли заглушить отчаянного вопля и крика матерей, и стона, и жалобного горького плача.
– каменное сердце содрогнется от этого детского
плача! –
До рассвета шла резня в Вифлееме и в пригородах.
* *
*
– Четырнадцать тысяч младенцев замучены в Вифлееме в эту кровавую ночь в святые дни Рождества – в первый день новой жизни нового завета! –
* *
*
На рассвете выступили солдаты из Вифлеема и пошли в Иерусалим, кровавя дорогу, по пути коня и вола, пастухов, старухи Соломониды и вещих лопарских царей.
Гремит музыка.
А крики и вопль несутся вдогонку – и далеко по всем дорогам разносится плач.
–каменное сердце содрогнется от этого материнского плача! –
* *
*
Фыркала лошаденка.
Слез с саней Иосиф, стал прислушиваться: чудилось старику –
сама земля кричит!
И вспомнил он слова Богородицы:
59
«Вижу я, дедушка, двух людей: один человек смеется, и я с тем радуюсь – будет у него большая радость; а другой человек плачет, и я с тем горюю – будет у него большое горе».
И понял – предвещавшие земле на новую жизнь:
великую радость
и лютое горе –
60