COURRIER GRAPHIQUE
Что ни говорите, а Рождественский Дед есть, он «существует, этот Пэр Ноель», так же, как существует «Неизвестное дитя» волшебной Гоффмановской сказки. И от одного сознания, что они где-то тут, близко, мне делается тепло. С горячим чувством я засыпаю, мечтая, как когда-нибудь их встречу лицом к лицу, как без слов, только глазами, буду разговаривать – да и не надо, таким все ясно: совсем я запутался, забили скучные заботы. И потому ли, что моя вера в чудесное, нарушающее жесточайший «нормальный» порядок, меня не оставляет никогда, – винюсь, не сердитесь, вы, мои странные сестры и братья, из моей «фантазии», бывают и у меня ночи, вы замечали, когда кругом потерянный, изверившийся и иззябший сижу на кухне и докуриваю свои сбереженные на «тот» случай окурки, в чадном холодном дыму, за которым ничего уж не различаю... – потому ли, что я всегда жду «сверхъестественного», моя жизнь наполнена чудесами и я тоже еще существую.
Пэр Ноель мне сделал подарок: перед Рождеством я получил книгу «Вестник графики». А ведь это мое самое любимое: буквы, картинки, бумага.
Вот уже третий год, как в Париже выходит этот общедоступный – 8 фр. за книгу в 48 стр. – в разноцветных обложках «Le courrier graphique». Директор (заведующий издательством): Альберт Сэмболист; главный редактор: Пьер Морнан; редакционный комитет: Андрэ Блюм, Анри Кола, Жорж Дангон, Марк Жарик, Жан Порше и поэт-сюрреалист Жильбер Лели.
Сейчас на всех литературных перекрестках только и слышно: «Асланыч! Асланыч!» – французы за двадцать лет русской денационализации отлично усвоили, русские отчества; это про Льва Аслановича Тарасова – про Henri Troyat, получившего за своего «Паука» премию Гонкуров. И надо помнить, что вывезший его «паук» – образ исконно русский, Пушкиным представленный во сне Татьяны и Германа; Гоголем в «Вии» – пузырь с тысячью клещей и жал; Достоевским в пауковой бане – «вечности», в Исповеди Ставрогина – «красный паучок» и в ви-
206
дении Ипполита, по чудовищности сравнимого только с Пиранези – «паук», как последний суд и расправа и над самым совершеннейшим природы, когда-либо возникшим в «ошибочном» мире. Я убежден, что во Франции есть или будут какие-то еще премии «Гонкуров», озвучающие среди имен одно единственное имя, и я не сомневаюсь, что имя Альберта Львовича Цимбалиста – Albert Cymboliste – будет также повторяться за изобретательность, находчивость, подбор и работу.
Должно быть, это правда: «русская земля обратилась во мне в тело и кость...».
Французский журнал под руководством Сэмболиста, представляя книжные и графические богатства в веках и в самых разнообразных видах до соблазнительных наклеек на лекарство, от которых хочется захворать, чтобы купить дорогую пеструю коробочку, не обошел русское.
№ 5 посвящен столетию смерти Пушкина с воспроизведением иллюстраций Н. Кузьмина. (Этими иллюстрациями украшено издание «Онегина» в замечательном по передаче ритма переводе еврейского поэта А. Т. Шленского). После А. Н. Бенуа и М. В. Добужинского, первых иллюстраторов Пушкина, самым любопытным из графиков – Н. Кузьмин: его манера – по Пушкинским рисункам; мне кажется, он рисует не кисточкой, не нашим пером, а гусиным пером, как Пушкин, и оттого в его рисунках линейная живость, усиная эластичность и воздушная ряда. Есть №, посвященный русским народным картинкам из собрания Иванова со статьей Иванова – мне особенно трогательно читать такое русское по-французски, ведь это про него у Блока в «Незнакомке»: «и каждый вечер друг единственный...». В № 9 – иллюстрации к Гоголю Ирины Кольской: «Шинель» и «Записки сумасшедшего». А в последнем 19-м №-е сны Тургенева: сон Аратова из «Клары Милич», сон Петушкова, сон Лукерьи из «Живых мощей», сон Чертопханова – четыре рисунка.
Не могу считать себя художником, я пишу и моему писанию отдаю все. Но только не могу я – так всю мою жизнь – не рисовать. И тема моя, с чего я и начал, «сверхъестественное» и все, что с людьми совершается, когда они «балдеют» и «распоясываются», освобожденные великим чародеем сном от всяких обязательств и математики, когда и самому робкому в жизни вдруг «море по колено» и «на все наплевать». Я все доискива-
207
юсь, каким способом выразить такое «ненормальное» состояние, как передать символику сонных видений? А это очень важно: стоит только начать вырисовывать сон, и в рисунке он окажется куда содержательнее только сказанного, и в сказанном всегда недоговоренном. Но музыка и краска сновидений? Может быть: абстрактная конструкция из цветных наклеек графированных...?
В № 19, рождественский подарок Пэра Ноеля, кроме Тургенева, неизменная из номера в номер статья авторитетнейшего Морнана, воспроизведение писем Наполеона, Людовика XVI и последних строк Марии Антуанетты: «...mes yeux n'ont plus de larmes pour pleurer pour vous mes pauvres enfants», а это значит, что до последней слезинки... и остался один сухой огонь – кровавая ссадина.
За два года выпуска «Вестника графики» на моих глазах проходила работа Сэмболиста: изо дня в день без праздников и традиционных «ваканс» все что-то клеит, рассчитывает, прилаживает. Молодость? А кто же не знает, что «беспредметные» кафе на Монпарнасе обязаны своим существованием исключительно и только той же «молодости», после которой, однако, одно пустое место, запорошенное окурками.
208