ПРИЛОЖЕНИЯ
ТОМ II. ПИСЬМОВНИК
<ЧАСТЬ II>
«Расею» я слышу через все России ‒ от Руси «кагана нашего» Владимира (освятили Десятинную церковь на манер царя Соломона, восемь дней праздновали: семь дней праздник, восьмой попразднество, как потом на Петров день будут праздновать Петра, а на другой день ‒ «Полпетра»); через Русию царя Ивана с его ‒ «доподлинно известно» (разговор с Антонием Поссевином), что сам Апостол Андрей, по дороге из Корсуни в Рим, приходил на русскую землю, был в Киеве, на киевской
665
горе поставил крест и благословил: «имать град велик быти и церкви многи Бог воздвигнута имать», побывал и в Новгороде ‒ баню видел, и потом в Риме о этой хитрой нашей бане апостолам, святым отцам и учителям церкви рассказывал: «бани древены, и пережгуть камине рамяно и совлекутся и будут нази, и оболеются квасом уснияном, и возьмут на ся прутье младое и бьют ся сами, и того ся добьют, едва слезуть ле живы и облеются водою студеною и тако оживуть. И то творять во вся дни, ни мучимя никимже, но сами ся мучать, а то творять не мытву себе, но мученье», ‒ и все удивлялись; через Русию «Рафлей» (гаданье зернью) ‒ «за смотрение в которые, по Стоглаву, от царя в великой опале быть и всячески отверженным по священным правилам (эпитемья на шесть лет!); через «Щеголеватую аптеку или туалетные препараты, содержащие в себе разные способы для поддержания, умножения, лечения и возвращения телесные красоты...» ‒ Кострома. Вол. Ти. Н. С. 1796 году; через Лесковское «действие с Арием» ‒ до письма «весьма получить нужно»: пишет на войну Ефиму Ивановичу Паращенкову его товарищ Никита Кириллыч (на воле самая весна, по ночам лягушки свадьбу играют!), и до сего дня ‒ до хитрой «реализации» инженера Шапошникова: приделал себе к «агрегату» провод и вывел в приемную, красная лампочка: сядет за работу ‒ красный огонек загорится; а для посетителей стул с кнопкой, плюхнется который, кнопку прижмет и сейчас же за дверью, глядь, белый вспыхнул, и все понимают, что зав занимается и у него сидит проситель и зря, значит, ломиться нечего.
* * *
Бросил кости (что-то выйдет?) ‒ 4. ‒ 3. ‒ 3. Смотрю в «Рафли» 433:
«Бегает заец травою и впадает в тенета, и выдерется заец из тенет и побежал в дальнюю пустыню, и возрадовался заец воле своей.
Тако и ты, человече, возрадуешися орудию своему, и во всем тебе Бог на помощь. Аще о болезни ‒ восстанет, и беглой твой придет, и пропажа твоя сыщется от чужих, Бог тебе на помощь во всем».
666
*
А вот из «Щеголеватой аптеки»:
Вода для рощения волосов.
«Возьми бутылку французского вина, положи в него сто пчел и оставь их в том вине дней на шесть, а после пережги их и золу смешав с тем же вином, зделай из того щелок, которым по-часту голову примачивай».
Настоящая венгерская водка.
«Положи в кубик полтора фунта розмариновых цветов, полфунта цветов маерановых, полфунта цветов лавенделевых, и сверьх сего налей три бутылки хорошей водки, закупори хорошенько чтобы не выдохлось: потом поставь на сутки в горячей лошадиной навоз, а после передвой обыкновенным образом, и водка будет готова. Сей есть подлинной рецепт, которой доставлен Елисавете Королеве Венгерской. Она производит хорошей цвет на теле, отвращает головную боль, молодит кожу, возбуждает силу, и предохраняет от простуды и худого воздуху. Употребляется оная нюханьем и на место притиранья».
Личная помада.
«Возьми тринатцать бараньих ног и шесть говяжьих, мясо с оных очисти хорошенько, выбери одни только длинные позвонки, а протчее брось... и т.д.
«Действие с Арием» из «Полунощников» Лескова:
‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒
«Сделай моего ангела Николу, как он Ария в щеку бьет. Я прииму и заплачу».
«Лучше сделайте, как о бедных хлопотал или осужденных юношей от казни избавил».
«Нет, этого я не могу. Я сам бедным подаю и видел, как казнят... Это тоже необходимо надобно... их священник провожает... А ты представь мне, как святитель посреди собора Ария по щеке хлопнул».
Сейчас и пошел у них новый спор, пошел и о казни и о пощечине, и Клавдинька в конце говорит:
667
«Я этого не могу».
«Почему? Разве тебе не все равно?»
«Во-первых, мне не все равно, потому что хорошо то работать, что нравится, а мне это не нравится; а во-вторых, слава Богу, теперь известно, что этой драки совсем и не было».
Николай Иванович сначала удивился, а потом и стал кричать:
«Не смей этого и говорить!.. Потому что это было, да, было. Он его при всех запалил».
А Клавдия говорит:
«Нет».
Дядя говорит:
«Ты это только для того со мной споришь, чтобы мне досадить потому что я его уважаю».
А Клавдия отвечает:
«А мне кажется, что я его уважаю больше, чем вы, и хочу, чтобы и вы то знали, за что его уважать должно».
И чтобы спор порешить, Николай Иванович вздумал ехать ко всенощной, а оттуда к какому-то профессору спрашивать у него: было ли действие с Арием? И поехал, а на другой день говорит:
«Представьте, я вчера с профессором на блеярде играл и сделал ему постанов вопроса об Арии, а он действительно подтверждает, что наша ученая правду говорит ‒ угодника на этом соборе действительно совсем не было. Мне это большая неприятность, со мной через это страшный перелом религии должен выйти, потому что я этот факт больше всего обожал, и вчера, как заспорил, то этому профессору даже блеярдный шар в лоб пустил: теперь или он на меня жалобу подаст и я должен за свою веру в тюрьме сидеть, или надо ехать к нему прощады просить. Вот какая мне катастрофа от Клавдии сделана!»
Сел и зарыдал.
‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒ ‒
*
В действующею армии. Стрелковой полк. 8-ю роту. Получить Ефиму Ивановичу Паращенкову. Весьма получить нужно.
668
«1916-го года месяца апреля 11 дня письмо от товарища вашего Никиты Кириловича. Во-первых строках моево письма спешу ведомить, что по-милости-Божией нахожусь жив-и-здоров, того и вам желаю от Господа-Бога доброго и щастливаго успеха. Низко кланеится вам товарищ Никита Кирилович и посылает всенижающая почтения и с любовью низской поклон. Еще низко кланяится ваш товарищ Михаил Кирилович и посылает всенижающая почтения и с любовью низкой поклон. Еще низко кланеится ваш товарищ Захар Алексеевич и посылает всенижающее почтение и с любовью низкой паклон. Еще низко кланяится ваш товарищ Петро Левонович и посылает всенижающее почтение и с любовию низкой поклон. Еще низко кланяится товарищ Евсей Федотович и посылает всенижающея почтения и с любовию низкой паклон. Затем засвиданя, остаем живы и здоровы, того и вам желаим. Еще ведомляим тибя, што Михаил Кирилович дома. Еще ведомляим, Евфим Иванович, что все хлопцы начуют вместе по клетям, так-что хлопцяв мало, так девчат ‒ и фамилий не испрашивают: Никита ‒ Химу Таранову, а Михаил ‒ Ульяну Савостерхову, Петрок Левонович за сторожа у Вульяны Семенковы около ‒ Захар Алексеевич спит на отцовской печьки, Тимофей Семенович ‒ Аксинью Евфимовну Пичунку, Петр Сысоевич грызет Малаховку за спину ‒ ‒ ‒. Приехав Андрей Сысоев в отпуск на 3 месяца. Иван Яковлевич Дятлов ‒ Аксинью Чурилину, Никита Евтенович Крупенков ‒ Марину Панкову, а Яков Иванович Морзов только ‒ ‒ , Авсей Федотович так-что там-а-почтам. Новостей у нас нет никаких, некруты гуляют еще дома. Затем засвидания, остаемся живы-здоровы, того и вам желаим.»
* * *
И я никак не скажу, чтобы эта «Расея» ‒ я ее вижу во всех вывертах и поворотах и даже такою, коли б пропала на веки вечные, русские люди скажите, слава Богу! с этим ее «обознался» и «здорово живешь» (смазал ‒ чего? ‒ а так, здорово живешь!) ‒ что хотите, но совсем она не идиотская, вытаращенная, перекошенная и истощенная.
669