ПРИЛОЖЕНИЯ
ТОМ II. ПИСЬМОВНИК
<ЧАСТЬ II>
1742‒1746
« ‒ ‒ наступи на землю Половец-
кую, притопта холмы и яругы, возмути
рѣки и озеры, иссуши потоки и болота,
а поганаго Кобяка изъ лукы ‒ моря
отъ желѣзныхъ великихъ полковъ По-
ловецкихъ, яко вихрь выторже, и паде-
ся Кобякъ въ градѣ Кіевѣ, въ гридницѣ
Святославли ‒ ‒»
Начну со «Слова о полку Игоревѣ» о в. князе Святославе и о половецком хане Кобяке, не потому что о них речь, а потому что в «купчей» покупщик потомок «поганаго» хана ‒ Кобяков: купил Кобяков у Левашова крестьянина Абрама Панова с женою, с детьми, с их дворовым и хоромным строением, с хлебом стоячим и молоченым и в земле посеянным, с мелкою и рогатою скотиной и лошадьми и со всеми их крестьянскими пожитками, в вечное владение, впрок, бесповоротно за 50 рублей; а у Секериной крестьянскую девку Ксению Иванову, никому не проданную, не заложенную и ни в каких крепостях не укрепленную, за 3 рубля. И вот судьба ‒ «въ вѣчное владѣніе, въ прокъ, безповоротно!» ‒ а последний въ роде, последний поганый хан Кобяк, поэт Дмитрий Кобяков не серым волком по степи рыщет, а в Париже на железной дороге на товарной станции сцепщик вагонов, и так черный-половчанин! ‒ а от мазута, копоти и пыли что уж чернее не бывает, и дети зовут его галчонком, ныряет под вагонами со своими стихами.
‒ ‒ ‒
Чтобы знать свой язык, мало знать, как пишется слово и выговаривается, надо знать, как писалось и выговаривалось. А для этого необходимо ходить по письменным русским векам ‒ чи-
639
тать старинные грамоты, памяти и изучать памятники литературы. Это и для России, где живут русские люди, и для заграницы, куда попали жить русские люди.
В России этих грамот и старинных памятей горы ‒ лежат неразобранные, глазом не выласканные и не вычитанные, ждут: приходи и пользуйся. Другое дело за границей ‒ много ль сюда занесло старинной русской бумаги! А ведь тут она еще ценнее, чем на родине, ‒ нужнее для русского человека, попавшего жить за границей. Читая и разбирая грамоту, будто разговариваешь с русским, хорошо говорящим по-русски. А это такое счастье, и такое ‒ точно в России побывал, от самой земли слово послушал.
Русскому человеку как нужно беречь эту «старинную память», если попала она ему в руки! И как надо искать ее среди нерусских бумаг, а найдя, не прятать для показа приятелям, а дать человеку, который может разобрать, а потом напечатать, чтобы все читали ‒ строчку за строчкой, поговорили б и здесь, на земле нерусской, послушали б Россию, ее слово. Ведь слово ‒ это крепь, крепче всякого секкотина!
Прежнее время часто как говорили, так и писали. Вот посмотрите: «въ родѣ своемъ не послѣдней», «женѣ ево», «дѣтемъ», «бесповоротно», «з дѣтми», «вступатца», «петдесятъ», «Мещерскай», «Выборского», «денги», «денехъ», «три рубли», «взела», «по чищенаму», «свидѣтелямъ», «стацкай», «унтдѣръ-афицеръ», «Григорей», «копѣякъ», «Валконъской» (или «Волкъконской»). А теперешнее: «почему нибудь» раньше было ‒ «по чему ни буди». А Леонов звался «Левоновымъ».
Обе купчии ‒ и Левашовская (15. 9. 1742 г.) и Секеринская (9. 9. 1746 г.) написаны на орленой бумаге, вкруг орла напечатано: «Писать крѣпости и выписи до 50 и въ 50 рублев и Отказные книги ‒ 1738, 2 ко.»
(1738 г.‒ в царствовании Анны Иоанновны (1730‒1740); 1742‒46 ‒ в царствовании Елизаветы Петровны (1741‒1761).
I
В тысяща семь ‒ сотъ четыредесять ‒ втораго, сентября пятого ‒ надесят дня отставной капрал Иванъ Аѳонасьевъ сынъ Левашовъ, в родѣ своем непослѣдней,
640
продал я, Иванъ, дворянину Ѳедору Іванову сыну Кобякову, женѣ ево і дѣтем ‒ в вѣчное владѣние, в прок, бесповоротно ‒ из Пронского уѣзду Каменского стану, из деревни Салковой земли крестьянина Аврама Герасимова сына Панова, з женою ево Натальею Васильевою дочерью и з детми Ефимомъ, Дмитриемъ и со их дворовым и хоромным строением, с хлѣбом стоячим и молоченым и в земле посеянным, и с мелкою і рогатою скотиною и с лошадми и со всеми ихъ крестьянскими пожитки, ‒ за которого своего крестьянина Аврама, з женою і з детми ево и со всеми их пожитки, взял я, Иванъ, у него, Ѳедора Кобякова, денегъ пятьдесятъ рублевъ; а напред сей купчей оной мой крестьянин, з женою і з детмі, иному никому не проданы, не заложены и ни у кого ни в каких крепостях не укреплены; а буде кто у него, Ѳедора, у жены ево и у детей и у наследниковъ, во оного моего крестьянина, з женою ево и з детми, учнет вступатца по каким крепостям или по чему ни ‒ буди, и мнѣ, Ивану, и жене моей и детем и наследником, ево, Ѳедора, жену ево и детей и наследников, ото всяких крепостей очищат, харчей и упытков не доставить; а ежели моим неочищением оной мой крестьянин, з женою и з детми і со всеми ево крестьянскими пожитки, от него, Ѳедора, от жены ево і от детей і от наследников, по каким крепостям или по чему ни ‒ буди отойдуть, и ему, Ѳедору Кобякову, женѣ ево и детем и наследникомъ ево, взять с меня, Ивана, з жены моей і с наследников, вышеписанные свои данные денги пятдесят рублев и убытки все сполна, что ему в том учинины ж.
К сеі купчеі капролъ Іванъ Аѳанасьевъ сынъ Левашовъ вышеписанного своего крестьянина Аврама Панова, женою ево Наталъею и з детми Ефимомъ, Дмитрием и со всеми пожитки іхъ дворянину Ѳедору Кобякову продолъ и денегъ петъдесятъ рублевъ взялъ и руку приложилъ.
У сей купчей капитанъ князь Василей княж Степановъ сынъ Мещерскай свидетелем былъ и руку приложилъ.
641
У сей купчей капитан Никонъ Тарасов сынъ Арсеньевъ и при взете денегъ свидетелем былъ и руку приложилъ.
Купчую писал Переславской Правинциалной Канцеляріи Рязанского копеистъ Алексѣй Сарыковъ.
1742-го году, сентября 15-го дня сия купчея в Переславской Крепостной Канторе Рязанского в книгу записана, пошлин отъ писма и от записки и на расход пятъ рублевъ двадцать двѣ копѣйки три четверти взято, подписалъ надсмотрщикъ Алексѣй Сарыковъ.
II
Лѣта тысяща семьсотъ четыредесят ‒ шестаго, сентября девятаго дня Выборского пехотного полку сержанта Василья Іванова сына Секерина жена ево Прасковья Іванова дочъ продала я дворянину Федору Іванову сыну Кобякову по повѣренному писму оного мужа моего крепостную ево крестьянскую дѣвку Михайловского уѣзду деревни Савинки Ксению Іванову дочь, ‒ а за эту дѣвку взяла я, Прасковья, у него, Федора Кобякова, денегъ три рубли; а напред сего оная моя дѣвка иному никому не продана и не заложена и ни у кого ни в каких крепостях не укреплена; а ежели в ту мою дѣвку станет кто по каким крепостямъ вступатся, и мнѣ, Прасковье, дѣтем и наслѣдникомъ моимъ ево, Кобякова, жену, дѣтей и наслѣдников ево, ото всяких крепостей и ото вступщиков очищать і убытка никакова не доставить; а буде нашимъ неочищеніем та моя дѣвка по чему писму от него, Кобякова, и от жены и от дѣтей і от наслѣдников ево, отойдет, и ему, Кобякову, женѣ, дѣтем и наслѣдником ево, взять с меня, Прасковьи, з дѣтей и с наслѣдников моих, вышеписанныя данныя свои денги и с убытки всѣ сполна.
К сей купчей Прасковья Іванова дочъ, сержанта Васильева жена Секерина вышеписанная мужа своего девку Ксению Іванову дочъ дворенину Ѳедору Кобякову продала и денехъ три рубли взела и руку приложила; а что сверху в четвертой строке по чисщенаму написана «жена», а о том я не спорю.
642
У сей купчей капитан Іван Даниловъ сынъ Спицынъ свидетелями былъ и руку приложилъ.
У сей купчей отставной сенацъкай унтдѣръ-аѳицеръ Василей Родивоновъ сынъ Левоновъ свидѣтелемъ был и руку приложил.
У сей купчей статцкой советникъ князь Григорей княж Ѳедоров сын Валконъской свидетелемъ былъ и руку приложилъ.
Купчую писал по приказу надсмотрщика Переславской Правинцыалной Канцеляриі Рязанского писец Александръ Жепинъ.
1746 года сентября въ 9 день сея купчея в Переславской Правинциалной Канцеляриі Резанского у крепостных дѣл в книгу записано, пошлинъ тритцать от писма и от записки дватцат копѣякъ, на росходъ четверть копеки взято, подписал надсмотръщикъ Тимоѳей Бѣляев.
Пошлин ‒ 30 ко.
от писма ‒10 ко.
от записки ‒10 ко.
на росход ‒¼
643