ИСКАТЕЛЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ

И ПЕВИЦА,

или Дары жизни

Действующие лица

И с к а т е л ь  п р и к л ю ч е н и й, под именем б а р о н а  В е й д е н ш т а м м а

В и т т о р и я

Ч е з а р и н о

Л о р е н ц о  В е н ь е

Его дядя, с е н а т о р  В е н ь е

Р е д е г о н д а, певица.

А х и л л, ее брат

М а р ф и з а  К о р т и ч е л л и,танцовщица

Е е  м а т ь

3 а л а и н о, молодой музыкант

А б б а т  Г а м б а

С ы н  б а н к и р а  З а с с и

Л ё  Д ю к, камердинер Б а р о на

С т а р ы й  к о м п о з и т о р

Е г о  с л у ж а н к а

Ю в е л и р

Н е и з в е с т н ы й  с т а р и к

Т р и  м у з ы к а н т а

С л у г и

В Венеции, в средине XVIII века.

449

---

ДЕЙСТВИЕ 1

Венецианское палаццо, где живет Б а р о н. Высокий просторный вестибюль. На заднем плане большая дверь на лестницу; возле нее направо маленькая в лакейскую, налево окно во двор. Решетчатое окно в правой стене выходит на канал. В левой стене две двери; одна из них ведет в спальню. Зала отделана лепными украшениями во вкусе барокко; мебель – несколько больших кресел с полинявшей позолотой.

Входят  Б а р о н  и  Л о р е н ц о. Б а р о н в лиловом, с бледно-желтым жилетом; Л о р е н ц о весь в черном. Б а р о н входит первый,

 с осанкой хозяина дома.

Б а р о н

Нет, нет, вы мне должны оказать эту честь, я сделаю то же. Вы – дворянин, я – дворянин. Ваше имя – В е н ь е, мое – Вейденштамм. Вы принадлежите к фамилиям, которые правят этим городом, я – больше всего на свете люблю этот город. Мы в опере, я хочу узнать имя одной из певиц, ищу лицо знатного происхождения, к которому мог бы обратиться с вопросом. Ваша осанка, ваше платье, ваш серьезный взгляд, ваши удивительно прекрасные благородные руки привлекают мое внимание, и я ничего более не желаю, как продолжать беседу, начало которой положил случай.

В е н ь е

Вы очень добры, и я смущен тем более, что...

Б а р о н

Будем говорить друг другу «ты», как это водится в большом свете Вены и Неаполя. Я хочу объяснить тебе... прости... (Хлопает в ладоши.)

В е н ь е

(молчаливый жест)

Л ё  Д ю к входит слева.

Б а р о н

Л ё  Д ю к, я приезжаю, нет никого помочь мне выйти из гон долы. Лестница не освещена. В передней можно свернуть шею.

450

---

Где слуга, которого обещал прислать хозяин квартиры? (К В е н ь е.) Ты должен извинить меня: нет еще двадцати четырех часов, как я здесь, и, как видишь, у меня плохая прислуга.

Л ё  Д ю к

Ваша, милость, здесь было трое, но по виду такие висельники...

Б а р о н

Довольно, ты позаботишься об этом завтра. Теперь свечей, у меня будут играть! Токайского, кофе! (К В е н ь е.) Могу ли я предложить тебе еще чего-нибудь?

Пауза, во время которой Л ё  Д ю к подает.

В е н ь е

Вы не в первый раз в Венеции, барон?

Б а р о н

Как можешь ты предполагать это? Но ты огорчаешь меня, я вижу, ты не чувствуешь себя как дома. (Приближается к нему.) В е н ь е, не раздумывая ни минуты, мы отдаем десятую часть нашего состояния, когда находим в хламе антиквария голову умирающего Адониса или гемму с крылатыми детьми. Мы тратим много часов на поездку в горы, чтобы посмотреть на фрески, которые давно истлевшая рука написала на стенах полуразрушенной капеллы. Мы делаем величайшие безумия ради женщины, виденной мельком, и за то, чтобы развязать ленты корсажа, не зная еще, что скрывает этот корсаж, мы кладем на ставку свою жизнь и не колеблемся ни на минуту. Но заговорить с мужчиной, который нравится нам, искать человека, беседу, которая, быть может, даст нам бесконечно много, как мы тогда становимся тяжеловесны, какая является в нас смесь мужицкой гордости и застенчивости. Сдержанность, которой мы постыдились по отношению к статуе, к картине, к женщине, кажется нам уместной по отношению к мужчине.

В е н ь е

Может, это именно и происходит оттого, что мы мужчины.

451

---

Б а р о н

(выпил свой стакан)

Ты – венецианец, я таковой же десять раз!

Рыбак свою имеет сеть, патриций

Красный плащ и стул в Совете,

Нищий место у подножия колонн,

Танцовщица свой дом, старый дож

Перстень обручальный моря, узник

Поутру в келье соленый аромат

И слабый отблеск пурпурного солнца:

Я это все вкушаю единым языком!

В е н ь е

(про себя)

Кто этот человек?

Б а р о н

Ого, забывчив я.

Как поживает прекрасная супруга прокуратора Манин?

В е н ь е

 Нет более ее в живых.

Б а р о н

Нет более в живых? Ее, с зелеными глазами моря!

В е н ь е

Умерла она

Семь лет тому назад.

Б а р о н

Умерла? Что говоришь ты!

В е н ь е

И так тому давно назад, как ваше пребыванье...

Б а р о н

Давно. Вот отчего его

Вдыхаю я с великим наслажденьем.

452

---

(Подходит, к окну направо.)

В мое время в красной шапке

Сидел еще старик на лестнице

Малых львов и сказки говорил.

В е н ь е

Чиголотти?

Б а р о н

Удивительные сказки!

О Серендибе и об острове Пим-Пим.

(Открывает окно.)

Ну что за воздух! В такую ночь

Этот был основан город. Их глаза

В блаженстве утопали, он был в ее объятьях,

Они пили только растворенный жемчуг.

В е н ь е

Кто?

Б а р о н

Ты этого не знаешь, не знаешь ты начала?

Вы только последние их рода.

В е н ь е

Чего начало?

Б а р о н

Венеции. Здесь

Был такой же лес глухой у моря,

Как близ Равенны. Но на жемчужных нитях

Вытащили рыбаки за длинные

И красно-золотые волосы принцесс на берег.

В е н ь е

Принцесс?

Б а р о н

Из Серендиба, откуда же мне знать!

Были они наги, светились, как жемчуг,

453

---

И жили с рыбаками. Потом за ними

Пришли другие, приплыв на чудищах

По воздуху, по морю. Тра-ла-ла...

(Старается найти мелодию.)

Как это то, что она пела? Тра-ла-ла-ла...

В е н ь е

(встает)

Кто пел?

Б а р о н

Мандане! В опере сегодня.

Или Зенобия, не так ли? Превосходно.

(Продолжает свой рассказ.)

А потом исчез волшебный город –

Но не совсем! Осталось что-то в воздухе,

В крови! Устами розовых раковин целовало

Море и лизало изумрудным языком

Подножье города! Возвышались церкви,

Как дома тайных наслаждений...

В е н ь е

Вы обладаете красноречием поэта, мой барон.

Б а р о н

О, только любовника, не более как любовника.

В е н ь е

Любовника, который именно здесь?...

Б а р о н

Вспоминает счастливейшие часы, неописуемые, незабвенные...

В е н ь е

(Движение.)

Б а р о н

Она была ребенком и в моих объятиях стала женщиной. Ее первые поцелуи были неопытны, как выпавшие из гнезда моло-

454

---

дые голуби, ее последние поцелуи высосали из меня душу! Когда она приходила, вечером или на заре, стройнее мальчика, она была закутана в большой старый плащ, она бросала его за собой и выходила из него, как лань из лесу.

В е н ь е

Так за собой...

Б а р о н

Плащ, да.

В е н ь е

Плащ, и появлялась.

Б а р о н

Она разгоралась под моим поцелуем.

Был на ней тогда иной плащ –

Из блеска нагого и воздушного золота.

Ее шея вздувалась, и рот ее

Изгибался от рыданий безмерных блаженств.

Отягчено поцелуями было каждое веко ее

И плечо, и бедро!

Сто раз в объятиях других,

Забывая об этих других, как сквозь дымку,

Я видел сквозь тело их жемчужные блески

 Тела того, что неслось предо мною во мраке,

И светилось сквозь дымку

С горошину родимое пятно на ее груди...

В е н ь е

Родинка! Здесь! Здесь? (Показывает на шею.)

Б а р о н

Как? Мне кажется, что здесь.

(Припоминает.) Нет, здесь.

(Показывает на грудь.) Что с тобой?

В е н ь е

Ничего, ничего, почти ничего. (Идет направо вперед.)

455

---

Б а р о н

(Отходит назад налево к Л ё  Д ю ку.)

В е н ь е

(стоя направо впереди)

Я безумный, весь мой страх и волнение бессмысленны, но я не могу совладать с ними. Он спросил у меня в опере ее имя, значит, он не знает ее. Правда, он мог знать ее прежде и только хотел узнать, как теперь ее имя. Родинка! Из двух женщин у одной есть родинка! К тому же он неправильно указал место. Почему бросается мне в глаза только то, что подтверждает мое подозрение, а не то, что лишает его силы! Было еще что-то (припоминая), что-то очень нехорошее! Это с плащом, это с плащом!

Б а р о н

(к Л ё  Д ю ку)

Доставлено письмо к певице?

Л ё  Д ю к

Так точно, ваша милость, там ждет уж и старуха с ответом.

Б а р о н

Где? Давай сюда письмо!

Л ё  Д ю к

Она только хочет видеть вашу милость – она ждет в комнате около передней.

Б а р о н

Сейчас иду. (Громко.) Два карточных стола! На каждый четыре свечи! (К В е н ь е.) Извините меня, на минуту.

В е н ь е

(подходя к Л ё  Д ю ку)

Кто твой господин? (Хочет дать ему денег.)

Л ё  Д ю к

(отступая)

Вашему превосходительству без сомнения известно, что я имею честь служить господину барон Вейденштамму из Амстердама.

456

---

В е н ь е

Вейденштамм! Вейденштамм! Нет такого голландца в мире, который так говорил бы по-венециански.

Л ё  Д ю к

Я слыхал, родственные связи...

В е н ь е

С чертом!

Л ё  Д ю к

По крайней мере из уст самого моего господина я слыхал не раз, что уж более пятнадцати лет он не был в Венеции.

В е н ь е

Ты это слыхал, добрый человек? Неоднократно слыхал?

Л ё  Д ю к

Неоднократно и ясно.

В е н ь е

(дает ему денег)

Ты прекрасный человек и заслуживаешь быть спутником такому превосходному кавалеру, как барон.

Л ё  Д ю к

Целую руки вашего превосходительства.

В е н ь е

Пятнадцать лет тому назад она была двенадцатилетним ребенком. И потом: он ничего не говорит о ее пении; как мог я быть так глуп и упустить это из виду. Он слишком тщеславен, чтобы умолчать о чем-нибудь подобном.

Б а р о н возвращается; В е н ь е дружелюбно ему навстречу.

В е н ь е

Теперь и вправду спокойной ночи, а завтра

К завтраку, надеюсь я, окажешь честь мне

Ты, младшая, Каза Венье, за Сан Заккариа три шага.

457

---

Б а р о н

Как? Спокойной ночи? Как будто время спать?

Об этом думать ты не должен! И я не должен думать

Отпустить тебя! Скоро придет банкир мой,

Вернее, сын его и приведет с собою, сколько может,

Гостей веселых.

В е н ь е

Я угадать почти могу, кого.

Б а р о н

Как?

В е н ь е

Редегонду, Брицци...

Б а р о н

Другую называл он.

В е н ь е

Кортичелли, да?

Б а р о н

Мне кажется.

В е н ь е

Затем двух-трех бездельников, один сонеты

Пишет, пасквили – другой, глупейшего

Аббата и самого навязчивого жида...

Б а р о н

И ты, и я, вот и ковчег готов! По одному

От каждой твари. Разнообразие такое

Свет пестрым делает. Скажи,

Кем мог бы пренебречь ты? Я – безумным

Негром, что с Ривы ныряет за сольдо

И за кусок с собаками грызется,

И также дожем золотым, что мимо нас

В пурпурном облаке несется на раззолоченной гондоле.

458

---

Под тысячью масок бегает вокруг меня и дергает за платье

Вор, что ключ украл от моего счастья.

(Оживляясь.)

В драгоценном камне заворожена

Душа нашей души, судьба судьбы.

Он, быть может, висит меж роскошных грудей

Редегонды, а может быть, спит

Между луковиц в кармане жида,

Что мы знаем! Не так ли?

В е н ь е

Ты забавен.

Б а р о н

(подходит близко к нему)

Не слишком гордись, что тебе еще нет тридцати!

Не бедно и то, что позднее придет. Возвращаться

И не забывать: уста, как роза,

В раскрытые объятия лететь!

Как будто только день один я был вдали –

И Одиссея едва приветствовал лишь только его пес!

(Все радостнее.)

Я хочу дать пир здесь. (К Л ё  Д ю ку.) Достань мне львов,

Которые бросали бы цветы из пасти!

Позолоченных дельфинов поставь перед дверьми,

Которые бы красное вино в зеленую изрыгали воду!

Не трех, не пять, найми мне десять слуг,

Достань ливрей. Три гондолы у лестницы

Должны стоять, наполненные музыкантами,

Одетыми в мои цвета.

В е н ь е

(улыбаясь)

Вы всех нас пристыдите.

Б а р о н

Как? Уж слишком много? Слишком? Не довольно!

Всю Кампанилу я хочу кругом обвить

459

---

Нарциссами и розами. Вверху

На самой вышине зажгу я пламя,

Полное сандалом и розовым маслом,

Пускай охватит тело ночи гигантскими руками.

Канал в расплавленный огонь я превращу,

Так много цветов рассыплю, что голуби,

Дурманясь, будут над землей порхать, так много факелов,

Что рыбы все от страха зароются на дно морское,

И Европа с нагими нимфами своими, спугнутая,

Запрячется в самый темный покой,

И ослепленный бык ее громко заревет!

Осуществлю я грезы поэтов, вызову из гроба

Веронеза и Аретина,

Грифонов запрягу, построю пирамиду

Из молодого тела девушек, которые поют!

Пусть заржут кони святого Марка

И от страсти раздуют свои бронзовые ноздри!

Те, что наверху в свинцовых камерах сидят

И буравят стену ногтями,

Пусть остановятся, подумают,

Настал последний день, и ангелы

С розовыми руками и диким ароматом крыльев,

Низвергаясь на землю, оловянную крышу срывают И сводят небо вниз!

(Внезапно останавливаясь.)

Тс! Тс! Поют? Уж близится оно?

Чу! Ты слышишь голос сладостный?

Сюда! Нет ничего? Нет, раньше было громче!

Ты ничего не слышишь? Так это у меня в крови.

В е н ь е

(вдруг встает и так порывисто ставит свой стакан

на маленький стол, что разбивается он со звоном)

Стакан разбился. Простите.

Бывают дни такие, когда безумная,

Враждебная судьба из каждой двери

Протягивает нам голову навстречу,

Кишащую змеями, и выползает

460

---

Из-под стола, где мы сидим! Пятна есть

На самом солнце, луна покрыта белою проказой,

И вся наша душа в лохмотья рвется,

В которые кутаются воры.

Б а р о н

Это кошмар.

В е н ь е

Почти; только не спишь!

Б а р о н

Пойдем, походим, воздух прохлаждает.

О, если б ты учился жить, как я,

Тебе бы было хорошо.

Я мир по достоинству ценю,

Нечто, куда я должен бросаться

В погоне за наслаждением, пока

День и ночь, как скрипучая телега, меня терпят.

Жизнь! Быть заключенным, уж на рассвете

Слышать, как приближается палач,

Сворачиваться, как еж,

Щетиниться от страха, но жизнию кипеть!

Вечно быть снова и снова свободным! Дышать!

Как губка впитывать весь мир, за горы бежать!

Внизу города, что сверкают, как очи!

По простору паруса, раздутые, как груди!

Белые руки! Полузадушенные от рыданий

Темнеющие голоса! Потом покинуть

Герцогинь в слезах на кружевной постели и

По грязной дороге к служанке... Ты мне не веришь?

В е н ь е

Как можешь так превратно истолковывать взгляд мой?

Б а р о н

Я говорю тебе, ничего нет веселее,

Как ходить здесь по комнате взад и вперед,

Наливать себе вино, есть, спать, целовать

И слышать бурное дыхание за дверью

461

---

Одного иль одной, что стерегут и смерть

Сжимают в кулаке, свою или твою!

Жизнь твоя подобна жизни калидонского царя,

От куска дерева она зависела, твоя же – от свечи,

Колеблющейся и сгорающей от ожиданья

Пред сокровенным зеркалом, –

И то, на чем весело пляшет отблеск огней,

Когда ты ночью возвращаешься домой,

Может стать твоим гробом! Ого, они идут!

Входят: З а с с и, М а р ф и з а  К о р т и ч е л л и  с  М а т е р ь ю, А б б а т, после всех 3 а л а и н о.

З а с с и

Как поживаете, мингер?

Б а р о н

Как поживаете, мой милый Засси?

Будьте хозяином, а мне позвольте быть слугой

И все мои услуги посвятить гостям.

З а с с и

(подводя к нему за руку Марфизу)

Марфиза Кортичелли, Камарго

Настоящего момента, одна из... нет, танцовщица Венеции!

Б а р о н

Марфиза! Ваше имя произнесть

Все то же, что аромат вдохнуть редкого и сладкого,

И дикого плода; позвольте мне устами его сорвать.

(Целует ее.)

М а т ь

Что хвалите вы губы? Ее уста

Не лучше, чем у других. Концами ж

Ног выводит она трели и мелодии

Ее колен красивей,

Чем у других, что глотку надрывают.

Барон смотрит на нее с недоумением.

462

---

М а т ь

(с реверансом)

Я – Мать.

Б а р о н

(с поклоном)

Ламия, Мать младшей грации.

З а с с и

Аббат Гамба, Плиний, Цицерон и Аретин

Этого века.

Б а р о н

Много в одном, много!

Здесь еще друг? (Показывает на 3 а л а и н о.)

Кортичелли

О, этот едва ли может слыть за человека,

Не большего внимания достоин он, чем тень!

Б а р о н

Она твоя?

К о р т и ч е л л и

Да, впавшая в безумие,

С ужаснейшими жестами следящая за мной,

Как неуклюжий фавн, пугая нимфу.

З а с с и

Это 3алаино, молодой музыкант,

Который слишком много вздохов расточает

Для этого задорного созданья.

М а т ь

Но кроме этого больше ничего!

К о р т и ч е л л и

Оставьте вы его. И вас прошу о том же,

Как я, с ним поступайте, не замечая.

463

---

Б а р о н

Вот патриций Лоренцо Венье,

Всего лишь несколько часов, как близок сердцу,

Но дорог, как давний друг.

В е н ь е едва заметно кланяется, смотрит на всех в лорнет. Л ё  Д ю к выходит слева с прохладительными напитками. Г а м б а  подходит к В е н ь е. З а с с и, М а р ф и з а, М а т ь– к Л ё  Д ю ку. Б а р о н  и  3 а л а и н о  справа.

Б а р о н

(к 3 а л а и н о)

Как, юноша, ты не имеешь ничего и хочешь

Дальше переносить все это? Бедность – тюрьма,

Из которой убежать нельзя, потому что она бежит за нами.

Издевательство, позор от такой распутницы!

Ты не имеешь ничего! Так, стало быть, всякий толстый

Мыловар-подлец имеет дом твой, твою постель

И твою возлюбленную целует, чувствуешь ты это?

И даже больше: он имеет право на кусок мяса

Из твоей груди, имеет право нож

Обтереть о волосы твои, ты это чувствуешь?

(Хватает его за волосы.)

Мы будем играть, погоди, мы будем играть,

И вот на для начала! (Дает ему денег.)

Ногти кусать, вдыхать треску у грязного канала

И, лежа на сырой соломе,

Грезить о белой ноге с золотою подвязкой,

Пока завывание кошек на крышах

Не положит грезам конец. Проклятая жизнь!

3 а л а и н о

(задыхающимся голосом, глядя в сторону)

Я охотно был бы старым могильным камнем

У церковных ворот, по которому женщины ходят,

Полусгнившей водорослью в канале,

Собакой слепого! Мне кажется порой,

Что лошадь на хвосте меня влачит,

Что снизу, вывороченным глазом

464

---

Должен я смотреть на мир, и кажется мне

Жизнь такой недоступной, такой ненавистной.

Я видеть не могу золотые лоскутья,

Что каменный святой носит на своем

Мертвом теле, и менее еще

Я переношу живых, что, будто червь

В яблоке гранатовом, они в блаженстве

Погрязают.

Б а р о н

Нет у тебя сестры?

Так к своднице ее! Что, даже брата нет,

Капельмейстеру продать, который

Мальчишек ищет для ангельских хоров?

Нет? Так я пошел и продал

Жизнь человека, которого я никогда

Не видал, и взял револьвер,

Как ссуду, взятую вперед из суммы,

Которую должен был им заработать. Что?

Довольно об этом. Потом.

(Отходит к другим.)

(К группе.) Будем играть. Будьте как дома, прошу вас. (Ведет  М а р ф и з у  под руку вперед.) Что могу я сделать, Марфиза, чтобы не быть тебе противным?

М а р ф и з а

Много, о, массу.

Б а р о н

(Целует ее руку.)

М а р ф и з а

Не то. Если нравлюсь я тебе...

Б а р о н

 Ну?

М а р ф и з а

Пойдешь, наймешь людей – о, они сделают это за ничтожную сумму, если ты меня любишь, то тебе противен тот, кто дурно обращается со мной, порабощает, унижает...

465

---

Б а р о н

Противен? Его, как занозу, я ненавижу.

М а р ф и з а

А кого ненавидишь, не оставляешь ты без наказанья?

Б а р о н

Имя бездельника скажи, и я найду его!

М а р ф и з а

(хлопает в ладоши)

Он это сделает!

Б а р о н

Имя!

М а р ф и з а

Коста.

Б а р о н

Как?

М а р ф и з а

Виченцо Коста,

Фат и отвратительный урод,

Антрепренер театра, который Бриззи

Дал танцевать обещанное мне

Большое pas de deux. Он ходит вечером

Один домой, я знаю. Неподалеку San Moisé

Двое это сделают легко. Ты это сделаешь! Ты сделаешь!

Ты – знатный господин и чужестранец, имеешь слуг...

Б а р о н

Тебя это порадует?

М а р ф и з а

Как ничто в мире!

Б а р о н

И думаешь, потом...

466

---

М а р ф и з а

Что?

Б а р о н

(Хочет ее поцеловать.)

М а р ф и з а

Быть может, да, а может быть, и нет!

(Вырывается от него и убегает назад.)

Б а р о н

(хочет идти за ней, вдруг перед ним М а т ь)

Милая женщина, ваша дочь – самое прелестное маленькое создание, которого я когда-либо касался – кончиком пальца. Она такое брызжущее жизнью, необузданное, сверкающее создание, как маленькая пустельга.

М а т ь

Вы узнали только самую незначительную ее сторону.

Б а р о н

Совершенно верно, я сгораю желанием узнать ее получше. Я вижу, вы поняли меня, вы поняли меня.

М а т ь

Надеюсь, ваша милость часто будет удостаивать балет своим присутствием.

Б а р о н

Вы не поняли меня. Я рассчитываю пробыть здесь только несколько дней и не хотел бы упустить случая узнать вашу дочь. Я навещу ее завтра.

М а т ь

О, это решительно невозможно, ваша милость, наше помещение совершенно негодно для приемов. Это абсолютно невозможно.

Б а р о н

Что значит невозможно? (Дает ей денег.) Вы постараетесь сделать до завтра ваши апартаменты приличными.

467

---

М а т ь

О, это невозможно, моя дочь и я не имеют подходящего négligée, чтобы принимать таких гостей.

Б а р о н

Я буду иметь честь прислать ей в моей гондоле соответственное négligée.

М а т ь

Не знаю, знает ли ваша милость мерку...

Б а р о н

Предоставьте это моим глазам, добрейшая женщина. Там у меня внутри довольно мерок, чтобы изваять десять тысяч различных женщин из десяти тысяч бездушных кусков мрамора, но у меня нет охоты иметь дело с мертвым материалом.

Входит Р е д е г о н д а, за ней ее лакей – ее брат под видом ее лакея.

Р е д е г о н д а

Иди вперед и доложи!

З а с с и

(делает широкий жест ей навстречу)

Р е д е г о н д а!

Б а р о н

(обращаясь к ней)

Так восклицает проснувшийся на палубе первым: солнце! И другие восклицают вслед за ним. Я вечером сегодня слушал вас, mademoiselle, и завидовал дороге, по которой бесплотные звуки шли из ваших уст. Должен ли я завидовать теперь ничтожной ленте и крестику, что прикасается до этой шеи? Какой был это бог, что умер от тоски по образу прекрасного затылка? Забыл его я имя, но боюсь, что разделю его судьбу, когда уйдете.

Р е д е г о н д а

(обмахиваясь веером)

Красиво сказано.

468

Б а р о н

(в то время как Л ё  Д ю к  подает прохладительные напитки)

Позволите?

Р е д е г о н д а пьет.

Б а р о н

Теперь стакан, что был у ваших уст,

Не более продажен, чем одна из

Камер моего сердца.

Р е д е г о н д а

О, таких стаканов много у нас дома!

Не правда ли, Ахилл? Если хотите,

Вы можете их все купить.

(Смеется.)

Б а р о н

Вы будете играть?

Р е д е г о н д а

Вы сделаете это за меня?

Б а р о н

Я буду слишком счастлив,

Если позволите мне быть гребцом последним

На корабле вашего счастья.

Р е д е г о н д а

Что это значит?

А х и л л

(тихо)

 Иди!

Б а р о н  с  Л ё  Д ю к о м  отводят влево назад к игорному столу З а с с и, М а р ф и з у, М а т ь, А б б а та.

Р е д е г о н д а

(стоя на авансцене, к В е н ь е)

А, В е н ь е!

В е н ь е кланяется и подносит палец к губам.

469

---

А х и л л

(Редегонде)

Он делает тебе знак, чтобы ты молчала.

Р е д е г о н д а

О чем?

А х и л л

Ну, вероятно, о его жене.

Р е д е г о н д а

Ах, вот что! Почему?

А х и л л

(все время вполголоса)

Почем я знаю? Молчи!

Р е д е г о н д а  и  А х и л л  стоят почти посредине, В е н ь е  идет вперед влево, Б а р о н сзади подходит к Р е д е г о н д е, которая рассматривает в лорнет общество.

Р е д е г о н д а

Как? И эта здесь? Танцовщица! Я охотно

Играю только с подобными мне.

Б а р о н

Богиня красоты, тогда вы должны приказать

Поставить ваш карточный стол на Олимпе.

Р е д е г о н д а

А где это?

Б а р о н  ведет ее к столу, знаком подзывает 3 а л а и н о, который, все время стоя в глубине, следил глазами за М а р ф и з о й. С т а р и к - н е з н а к о м е ц  входит в дверь, застенчиво кланяясь, с треуголкой под мышкой. Никто его не замечает.

В е н ь е

(один, стоя слева на авансцене)

Я здесь смешон и не могу уйти. И все же это не был обман: когда этот человек сел на свое место возле моей ложи, и ее

470

---

взгляд, искавший меня, упал на него, она побледнела под румянами, и звук, который уж трепетал на ее устах, снова нырнул, как испуганная водяная птица, и с этого мгновения пело ее искусство, но не ее душа. Могу ли я ошибиться в этом, я, который по ее шагам на лестнице, по взмаху ее век, из самых мелочей заключаю, о чем она думает. И все же я могу ошибаться, все мои муки могут быть напрасны. Здесь никого нет, кого бы мог я спросить. Редегонда слишком глупа, Засси слишком зол. И все же мне показалось, что весь театр почувствовал, что с ней произошло что-то чрезвычайное. Играя, она ходила, как сомнамбула, как бы в какой-то тени. Кто этот человек? У меня такое чувство, будто я не должен выпускать его из вида, будто я знаю, что он таинственным образом предназначен вмешаться в мою жизнь.

Где это я слыхал: я вижу вора,

Который ключ украл от самой сокровенной

Камеры моего счастья: он ходит вкруг меня;

Но я не в силах его схватить: не снилось ли

Мне это? И когда?

З а с с и

(подходит к В е н ь е)

Как, вы не идете играть?

В е н ь е

Засси, кто этот человек?

З а с с и

Я думаю, не стоящий того,

Чтоб долго задумываться над ним. Какой-нибудь

Искатель приключений, но более веселый в обществе, чем

Куклы, у которых бабушку и деда можно по

Имени назвать.

В е н ь е

Как ты его достал?

З а с с и

Я? Вернее, он меня: письмом

В четыре тысячи золотых дублонов.

471

---

В е н ь е

И выданным?

З а с с и

Арнштейном с Сыновьями в Вене.

Б а р о н

(отходит от М а р ф и з ы, обходит вокруг стола

и кричит стоящим впереди)

Скучаете!

З а с с и

Напротив, мингер!

Б а р о н стоит за 3 а л а и н о и наблюдает за его игрой.

З а с с и

(идя вглубь)

Я беру банк.

Б а р о н

Прошу вас, Засси, берите.

А б б а т

(идя вперед и представляясь В е н ь е)

Аббат Гамба.

В е н ь е

Лоренцо Венье; мы видимся

Не в первый раз.

А б б а т

С вашей стороны очень любезно меня вспомнить.

Тихо разговаривают, А б б а т вынимает свои часы; оба идут направо вперед. С т а р и к  незаметно подходит к столу, становится за свечкой  и понтирует.

Б а р о н

(глядя через плечо 3 а л а и н о)

Красных бери и стой!

472

---

(После паузы.)

Становится! Растет! Увеличивается!

Уж два, три склоняются перед тобой, когда

Выходишь из своей гондолы, уж горит свеча

На лестнице, уж занавес для тебя

Колеблется, и стол с роскошным ужином

Стоит, накрытый на двоих, служанка

Знака только ждет, чтобы исчезнуть.

А б б а т

(впереди, к В е н ь е)

 Положитесь на меня, схвачу его нежданно и припру к стене.

В е н ь е

Посмотрим.

Б а р о н

(сзади, к 3 а л а и н о)

Что хорошо, то хорошо! Вот больше и больше

Лежит уж связанной добычи,

Полуприкрытой соболями и тканью золотой!

Вот уж прихвостень появляется и паразит

Большого господина! Вот уж их сотня,

Наперегонки пресмыкаясь! Светлейшая,

Высокомерная, прекрасная Брагадин

Уж поворачивает из мрака голову навстречу!

А б б а т

(к В е н ь е)

Это речь фокусника и чёрта-бедняка, что любит хвастать.

Б а р о н

(подходя к ним)

Вы смеетесь! Да, я люблю играть роль чёрта,

Ведь вы, аббат, подразумеваете того, что

Ночью бросил слиток золота в сеть бедняги рыбака?

Нет, скажите мне, друзья, кто этот человек?

(Показывает на незнакомого старика у игорного стола.)

Вы знаете его?

473

---

А б б а т

Я нет, спросите Засси.

Б а р о н

Тот его не знает, он спрашивал уж меня.

Между тем  с т а р и к  отходит от стола и украдкой

исчезает в заднюю дверь.

Вот он уходит. Ей-Богу, мне жаль его

До глубины души. Он долго шарил

И золотой на карту против нас клал,

Казалось, как он сам, дрожал и каждый.

И каждый раз утлая его ладья печально разбивалась

О ладью того молодца, паруса которой

Бурно надувались от ветра счастья.

Он подходит к окну, смотрит вниз, затем отходит влево

к двери и знаком подзывает Л ё  Д ю ка.

А б б а т

(к В е н ь е)

Бывают такие, которые, как вороньё падаль,

Дома чуют, где играют, и внезапно

Являются с летучими мышами

И ночными мотыльками.

В е н ь е

У этого был жалкий вид.

Б а р о н

(к Л ё  Д ю ку)

Беги за этим человеком в коричневом камзоле,

Через второй мост идет он, беги и дай ему

Вот это. Не говори же, от кого. Не отвечай.

Л ё  Д ю к уходит.

Б а р о н

(останавливается на мгновенье, смотрит в пространство)

Быть может, это был отец мой.

По крайней мере своего я никогда не видел

474

---

И никого бы не хотел обидеть в возрасте таком

Из боязни, что это он. Такие случаи

Бывают. Часто мне это даже снится.

Бог знает, безумный калека в деревне,

Где я сегодня проезжал, а двадцать лет назад

И спал однажды, быть может, был мой сын

И на меня как раз так дико скалил зубы.

Хочет возвратиться к столу, А б б а т его удерживает.

А б б а т

Позвольте, очаровательный хозяин, один лишь взгляд.

(Подводит его под свечу, внимательно смотрит.)

Мы видимся не в первый раз! Однако

Мне кажется, вы удивительно переменились!

(Закрывает Б а р о н у рукой часть лица.)

Б а р о н

(осматривает его так же внимательно,

как статую, слева, справа, снизу)

Действительно, не в первый раз! Но где бы быть это могло?

А б б а т

(торжествуя)

Вот это-то я спрашиваю!

Б а р о н

Не в Гааге ли? В тот кровавый вечер?..

Я голову умирающего Оранского держал

В моих руках, а вкруг теснился

Между факелов неприятный сброд:

Там также был один старый жид

Назойливее всех других, но как тот?

Могу ль поверить своим глазам? То были вы?

А б б а т, оскорбленный, делает шаг назад.

475

---

Б а р о н

(не пускает его)

Нет, нет, теперь я знаю! В Дамаске

При дворе Юсуфа-Али, начальник,

Как бы сказать, немых? Опять не так!

А б б а т делает еще шаг назад.

Б а р о н

И все же я вас видел, наверно видел!

В Риме у кардинала Альбини...

А б б а т

Это может быть.

Б а р о н

Вы были монсиньор (начинает смеяться), которому дамы (говорит ему что-то на ухо) и которому потом кардинал через слуг... (Еще что-то говорит ему на ухо, берет за обе руки и сильно трясет.) Каково! (Смеется.)

Это были вы! И сейчас меня узнали!

Это я вам (на ухо)...

А б б а т

(яростно)

Никогда и нигде

То не был я, синьор, ошибся я:

Я никогда вас не видал.

Б а р о н

Жаль, жаль!

(К В е н ь е)

А ты совсем пренебрегаешь маленькой игрой?

3 а л а и н о

(за столом, громко)

Я ставлю банк, кто мечет, против?

В е н ь е

(отходя назад)

Я!

476

---

Р е д е г о н д а

(выходит вперед, влево от стола,

за ней А х и л л, прислуживая)

Сдвинулась пряжка на туфле, поправь мне ее.

Чего ты хочешь от меня, противный, что ты

Так больно ущипнул мне руку; я едва

Не закричала громко.

А х и л л

О чем он с тобой шептался?

Р е д е г о н д а

Он хочет, чтобы я

Сегодня вечером осталась у него, когда уйдут все.

А х и л л

И?

Р е д е г о н д а

Он мне не противен. Он с женщинами

Вежлив. Знаешь, я думаю, он князь

И путешествует под именем чужим.

А х и л л

Он подарил уж

Что-нибудь тебе?

Р е д е г о н д а

Нет еще, но все-таки я вижу,

Что он щедр.

А х и л л

Прежде всего ему скажи,

Что хочешь ты, чтоб взял меня слугой,

Тогда все сделаю.

Р е д е г о н д а

Как мне это устроить?

477

---

А х и л л

Самым дерзким образом.

Р е д е г о н д а

Сказать ему, что ты мой брат?

А х и л л

Ничего не может быть глупее! Ни слова!

Р е д е г о н д а

Однако, мой граф...

А х и л л

Зачем ему об этом знать?

Р е д е г о н д а

Ты думаешь, так можно устроить? (Смеется.)

Увы! Зла Кортичелли,

Я боюсь ее языка, она все

Разболтает! Заметь, я это говорила!

Б а р о н

(подходит к ним)

Как, прелестнейшая? Я этого молодчика

Из зависти убью.

Р е д е г о н д а

Чем отягчать себя таким тяжелым преступленьем,

Возьмите лучше слугой его к себе, тогда он будет

Вам служить, и зависти не станет.

Б а р о н

Итак, хотите мне представить вашего слугу?

Р е д е г о н д а

Ведь вы говорили, что хотите стаканы купить,

Из которых пила я, а здесь ведь человек,

Который ежедневно мне волосы причесывает

И завивает, а это больше!

478

---

Б а р о н

Это – почти то же,

Что один из ваших локонов, что значит

Больше, нежели Брабант и Кипр!

Р е д е г о н д а

Не глуп он, и будь толковее немного,

Мог бы он большего добиться:

У него есть братья и сестры, достигшие иного.

А х и л л

(быстро)

Мы из одного города, дети соседей.

Б а р о н

Когда она придет, ты будешь ей одной служить,

В другое время ты будешь слугой ее слуги.

В заднюю дверь вошел Ю в е л и р  и стоит, выжидая. По знаку А х и л л а  он быстро подходит; стоят слева направо: А х и л л, Р е д е г о н д а, Б а р о н, Ю в е л и р. Ю в е л и р  показывает Б а р о н у жемчужные серьги.

Б а р о н

Не открывает ли мраморные челюсти Риальто

И изрыгает нам старого Тубала?

Ю в е л и р

 Я вижу, что господин меня знает. Вот пара серег, подобной не сыщет господин в целой Венеции. Некая Светлейшая должна была умереть в очень затруднительных обстоятельствах, чтобы я мог достать эти серьги и предложить их господину за смешную цену.

Б а р о н

(держит серьги в руке)

 О, жемчуга, жемчуга! Не надо камней! – Жизни!

Они жизнь в себе заключают, как очи:

Говорят, что каждая звезда вверху,

Эта капля золотая – целый мир:

479

---

Так похожи они, если смотреть издалека-далека,

На тела купающихся неземных существ.

Быть может, заключены в них

Дети, которых некогда месяц с морскими нимфами

Имел, они мерзнут в воздухе:

Здесь место им, они здесь пробудятся.

(Подносит их к шее Р е д е г о н д ы.)

Ю в е л и р

Я вижу, господин толк знает в жемчуге. (Быстро уходит.)

Б а р о н

Стой, твоя цена!

Ю в е л и р

(у дверей)

Я вижу, господин понимает.

Я этот знаю дом. А завтра еще день.

Б а р о н

Справедливо! Ведь не могу же я переплатить за них!

(Смотрит на Р е д е г о н д у.)

Р е д е г о н д а

Как это надо понимать?

Б а р о н

Разве я та́к дал тебе носить их?

Р е д е г о н д а протягивает ему руку для поцелуя.

Б а р о н

Руку! А когда ж уста? О, сегодня, сегодня,

Бесполезное ожидание – это червь

В спелом плоде. О, ожидание – ад!

Р е д е г о н д а

Если это злобное созданье, Кортичелли,

Узнает, – беда мне! (К А х и л лу.)

Ты что-нибудь придумал?

480

---

А х и л л

Мы для виду уйдем со всеми вместе

И возвратимся тотчас же, как скроет

Перекресток нас.

Б а р о н

Молодец!

Р е д е г о н д а

Но если она заметит,

Так знай тогда, я это предсказала.

Б а р о н

Так ты не хочешь?

Р е д е г о н д а

О, да, но только я боюсь,

Люди завистливы, если человек красив

И не так пошл, как они.

Сзади все отходят от стола, кроме М а т е р и, которая выпивает еще стакан. З а с с и, В е н ь е, А б б а т идут вперед, М а р ф и з а  и  3 а л а и н о направо. А х и л л  тотчас принимает другую позу.

Б а р о н

Как? Вы собираетесь меня покинуть?

3 а л а и н о близко подходит к М а р ф и з е  с горящими глазами.

М а р ф и з а

(кокетливо)

И что же?

3 а л а и н о

Вот что: я влюблен в тебя, влюблен,

Влюбленней, чем Нарцисс был в самого себя:

Он находил в воде себя, я нахожу твой образ

Даже в подвижных зеркалах музыки.

М а р ф и з а

Больше ничего нет нового?

481

---

3 а л а и н о

Вот что: я вырву свое «я»

Из этой грезы, вокруг которой обвилось оно, как плющ,

Если б даже пришлось разорвать все его нервы.

М а р ф и з а

Как жаль! (Отходит от него.)

3 а л а и н о

Как?

М а р ф и з а

Я только услыхала «разорвать»

И подумала о платье.

3 а л а и н о

О каком платье? 

М а р ф и з а

Ты ведь купил бы мне...

3 а л а и н о

Я – тебе? 

М а р ф и з а

Если б я пошла с тобой...

3 а л а и н о

Ты?

М а р ф и з а

С тобой. Я б его надела

И ходила взад и вперед перед зеркалом

И ждала бы тебя, ты, между тем...

3 а л а и н о

 Ну, я...

М а р ф и з а

Ты бы этого не сделал.

482

---

3 а л а и н о

 Марфиза!

М а р ф и з а

Нет, ты б это все же сделал!

3 а л а и н о

Что, что сделал?

М а р ф и з а

Ты знаешь, кто меня обидел...

3 а л а и н о

Как? Слишком гадко было б это сделать.

М а р ф и з а

Да. Не надо говорить, глазами только обещать!

3 а л а и н о

Вот! Но ты это сделаешь только за то?

М а р ф и з а

Тише! Тише теперь! Иди спокойно за мной! Осторожно! Со всем, совсем тихо! Иначе М а т ь поднимет шум.

Она совершенно спокойно делает несколько шагов вперед, затем, не спуская глаз с матери, медленно, пятясь, как в балете, выходит в дверь. 3 а л а и н о быстро следует за ней. М а т ь замечает и бежит за ними. 3 а с с и  в это мгновение поворачивается и бьет в ладоши. Все смеются.

Р е д е г о н д а

Что это за люди?

А б б а т

Они уже ушли.

Последуем и мы примеру их, если и не так

Безмолвно и не так поспешно. (Кланяется.)

Б а р о н

(кланяется)

Аббат!

483

---

В е н ь е

Я увижу тебя завтра, быстро приобретенный друг.

Р е д е г о н д а

(А х и л лу)

Иди вперед и свети!

Б а р о н

Mademoiselle!

З а с с и

Я не нахожу слов...

Б а р о н

Вы конфузите меня! (Еще раз кланяется.) Аббат!

Все уходят. Б а р о н остается один; подходит к окну. Пауза. Л ё  Д ю к  возвращается с письмом.

Б а р о н

От кого?

Л ё  Д ю к

Та самая старуха, что час тому назад...

Б а р о н

От Виттории! (Вскрывает письмо, читает.)

Л ё  Д ю к

Ответ?

Б а р о н

Не будет. (Ходит взад и вперед.)

Как! Она хочет прийти!

Так восстает из этой ночи справа, слева

Тут – настоящее, а там – прошедшее,

Каждая – прекрасная нимфа.

И случай пляшет, задорный бог,

Как опьяневшая звезда на темном небе,

484

---

И сеет смятенье! Но это я на себя беру!

И если в темноте наносит он удары – я отражу их!

Р е д е г о н д а

(входит быстро, задыхаясь)

Спрячь меня скорей! Кто-то преследует меня!

Я боюсь, что это граф! Если он найдет,

Убьет меня он и тебя. Я это знала!

Предупреждала! Я это знала!

Б а р о н

(ведет ее в маленькую дверь налево, спереди)

Смелее! Тихо! Тут я стою, опасаться нечего тебе!

В е н ь е входит поспешно, взволнованный. Он очень бледен. За ним Л ё  Д ю к, который делает знак Б а р о ну, что в передней есть еще кто-то. Б а р о н показывает ему, чтобы он провел ее в заднюю комнату направо. Л ё  Д ю к запирает дверь в эту комнату. В это время бьет полночь.

Б а р о н

(почти про себя)

Как! Еще запутаннее дело! Выходят они

Друг за другом, как куклы в башенных часах,

Затем, что пробил час?

В е н ь е

(на мгновение в нерешительности останавливается

в дверях, теперь быстро подходит к Б а р о н у)

Господин голландец! Я делаю теперь нечто, что можете вы понимать, как вам будет угодно, и за что после вы получите от меня удовлетворение, какое пожелаете. Обстоятельства понуждают меня к этому, аргументы, которые скопились вокруг моей шеи, как веревка палача. (Останавливается.)

Б а р о н пожимает плечами.

В е н ь е

Если правда то, чего я опасаюсь, то перед вами стоит человек, у которого судьба совершила непостижимую кражу, кражу,

485

---

перед которой обращаются в ничто все кражи, со времени той первой, знаменитой, когда те двое забрались в спящий город, украли святыню с алтаря и перерезали глотки спящим первым сном, уставшим от долгого путешествия чужеземцам. Кража, которая отнимает у обкраденного все, все, что было, что есть, что будет, и орудие этой кражи – вы.

Б а р о н

Мессэр Л о р е н ц о В е н ь е, я на двадцать лет старше тебя, и ты – мой гость. Это делает музыку к моему ответу. Послушай:

Дама, что у меня сейчас, тебе – ничто;

Я не спрашивал тебя, женат ли ты,

Но это – не твоя жена и не возлюбленная,

Ни близкая тебе, ни даже достойная внимания.

В е н ь е

Как можешь знать ты? Я так запутан

Через маленькую ложь, что теперь,

Когда стыд и сомнение смыкают уста мне,

Я не вижу другого средства, как разрубить

Весь этот узел, прежде чем задушит он меня.

Б а р о н

Твоя серьезность так далека от той, которая стоит здесь,

Как мрачное оружие от маскарадного костюма.

В е н ь е

Ты не знаешь, кто мне близок, если тебе она

Не более открыла, чем я, а у ней в десять раз

Больше оснований для этого притворства.

Б а р о н

Если б было здесь что-нибудь, что могло бы

Свидетельствовать за меня, хоть кончик ее плаща!

Если бы мог этот светлый волос, который на занавеси

Повис тут, раскрыть свои золотистые уста

И прогнать твое подозрение.

В е н ь е

Как, светлый волос?

486

---

Б а р о н

На занавеси остался он.

В е н ь е

На занавеси! (Рассматривает его.) Темное золото,

Как темные от фимиама внутренние купола

Св. Марка! Какого тупого глупца

Делает из меня мое воображенье...

Что мне сказать? Когда придешь ты завтра,

Ты ее увидишь. Если бы ты лучше знал меня,

Ты знал бы, что не всегда таков я,

И на это взглянул бы, как на судорогу,

Которая по временам охватывает свечу,

Так что сжимается все ее пламя и она почти потухает.

Но так...

Б а р о н

Ты так по натуре благороден,

Очень верно сравнил себя с свечой,

Которая иной раз, теснимая мрачным дуновеньем

Жизни, колеблется. Истинно благороден

Огонь, скрыться ему не удается, даже если мрак

Окутает его, если спрячется в теснинах

Кавказа, если скроется в пастушьей

Избе... Он всегда просвечивает оттуда.

Кто пойдет на него – колена преклонит!

В е н ь е

Теперь уйти позволь мне. Так делаешь меня ты

Слишком подобным огню. Щеки мои уж пылают.

Б а р о н

Погоди. Ты должен кое-что еще загладить.

В е н ь е

Как это сделать я могу?

Б а р о н

Тем, что примешь эту безделушку И будешь ее носить. (Дает ему маленькую табакерку.)

487

---

В е н ь е

Золото и сапфиры!

Б а р о н

Если это тебе неприятно,

Думай, что это олово, я не затем ведь дал ее:

На крышке мой портрет. Тогда я был

В таком же возрасте и так же молод, как ты теперь.

В е н ь е

Возьми это ничтожное кольцо, тогда мы будем

Ты – Главк, я – Диомед, прообраз

Неравной мены.

Б а р о н

(показывает портрет на крышке табакерки)

Если бы вот этот

Так же хорошо обуздал огонь в своей крови,

Как ты, другим теперь он был бы.

Я – карточный король.

В е н ь е

Дай взглянуть.

Б а р о н

Это – мой отец, потому что каждое сегодня – Сын своего вчера. Я посвечу тебе.

В е н ь е

(пристально глядя на портрет)

Это... это?

Б а р о н

Мой портрет. Я говорю, давно то было.

В е н ь е

Твой портрет?

Б а р о н

Ты побледнел, как воск.

488

---

В е н ь е

(кричит)

Это сон, сон!

Ведьмы и черти на моей постели! (Падает в обморок.)

Б а р о н  и Л ё Д ю к  с водой стараются привести его в чувство.

Р е д е г о н д а

(выходя из двери)

Ах, я погибаю от страха! Что здесь такое?

Должно быть, вы все в заговоре,

И никто не встанет мне на защиту!

И где же мой брат?

Б а р о н

Брат твой?

Р е д е г о н д а

Да, Ахилл – брат мой,

Знай это. Все равно из секрета ничего

Не выйдет, а этот (указывает на Л о р е н ц о) –

Муж Виттории, певицы.

Я это говорю тебе нарочно, потому что делал он

Мне знаки не говорить! Потому что, если я хочу,

Чтоб кто-нибудь из них о чем-нибудь молчал,

Для меня этого не делает никто.

Правда, я не знаю, почему он это от тебя скрывал,

Но все-таки я прямо говорю тебе! И ухожу!

Б а р о н

Это муж?

Р е д е г о н д а

Да, да. Она только не носит

Имени его на сцене, потому что он –

Здешний дворянин, однако же они

Женаты. В другой же раз,

Когда будет у тебя столько дел с мужчинами,

489

---

Никого не приглашай ты мерзнуть до смерти

В комнате темной! Совсем это невежливо.

Л о р е н ц о

(открывает глаза)

Рассветает.

(Встает. Р е д е г о н д а убегает.)

Ей-Богу, это Редегонда!

(Тяжело дыша, держится за стол.)

Так я не дома!

(Замечает табакерку на полу, поднимает ее.)

Нет, вот свидетельство,

Что я еще в уме. До свидания.

Однако ж есть тут узел, который распутать надо,

И это будет сделано! Будь это к злу или к добру!

(Быстро уходит.)

Б а р о н  после небольшой паузы делает знак Л ё  Д ю ку: «веди теперь другую». Пауза. В и т т о р и я появляется справа.

Б а р о н

(стоит впереди у стола. Она дрожит от волнения,

не может начать говорить)

Ты ли это, дорогая?

В и т т о р и я

(не может говорить, должна сесть. Пауза)

У тебя был кто-то.

(Она говорит почти бессознательно,

не переставая смотреть на него.)

Б а р о н

Да, твой муж.

490

---

В и т т о р и я

(не понимает его, совершенно не расслышала в своем возбуждении его слов; она хочет встать, ее колени дрожат, голос прерывается; снова садится)

Слишком многое было в слишком много лет:

Одно перебивает другое. Дай мне плакать.

(Она беззвучно плачет; он идет к ней, целует ее руку; она нежно отнимает ее от него.)

Ты ни о чем меня не расспрашиваешь, и ты прав:

Время расспросов прошло для нас.

Б а р о н

Дорогая, как ты сейчас узнала меня!

В и т т о р и я

Странно,

Вот теперь я вижу, ты изменился, а в театре

Будто молния меня пронзила, кровь моя в грозе

Твой прежний образ создала.

Б а р о н

Так он живет в тебе?

В и т т о р и я

Ты спрашиваешь? (Пауза.)

И имени своего ты больше уж не носишь,

Сбросил, как старую одежду.

Б а р о н

Что в имени. Разве я – не я?

В и т т о р и я

Да, но ты ли это?

Я – та же. Мне кажется, что в этом городе,

Где нет садов, где только камень и вода,

Я не могла состариться, как старятся другие,

Только гораздо прозрачней и менее довлеющим

Земле мне стало все казаться: это,

491

---

Верно, благодаря глазам, которые дает нам осень.

Ты был мне весною, летом, солнцем и месяцем

В едином! Милый, чувствуешь ли ты, что это я?

Б а р о н

Чувствуешь ли ты, что это я? (Хочет ее поцеловать.)

В и т т о р и я

Не надо! Что ты хочешь сделать?

Пауза. Она продолжает нежным чистым голосом, кротко глядя.

Чувствую ли я, что это ты? И да, и нет.

Я у тебя, и все ж сама с собой.

Б а р о н

Рассказывай о себе.

В и т т о р и я

Тот ли это еще голос?

По временам смотрю я вечером на воду:

Она преображается, будто элемент,

Что с звезд нисходит. Бесшумно

Сбрасывает и снова одевается покровом,

Непрестанно создает и разрушает тьму образов

Существ миров нездешних:

Так и во мне. Вот что произошло со мной.

Б а р о н

Больше, больше рассказывай о себе.

В и т т о р и я

(все оживляясь)

Слышал ты, как я пою?

Говорят, что в большом храме

От моего пения становится мрачнее и светлее.

Говорят, мой голос – птица,

Сидящая на ветке небесной славы.

Говорят, что когда я пою, радостно

Сливаются ручьи; один – с золотою водой

492

---

Забвенья ручей, другой – серебряный

Блаженного воспоминанья.

В моем голосе высшее блаженство носится

На золотых вершинах, и золотая бездна

Глубочайшей скорби витает в нем.

Это все, что я имею, а внутри пуста,

Как сводчатое тело лютни –

Ничто, приют дарующее миру грез.

И все от тебя, твое созданье, твой отблеск.

Ибо как элемент свое творенье создает,

Как море – раковину, и воздух – мотылька,

Так это создала твоя любовь.

В любви к тебе, питаясь только ею,

И не способное ни дня дышать,

Помимо ей, одетое лишь в краски,

Взятые из элемента,

Выросло чудо – это дитя воздуха,

Рабыня и госпожа музыки, сестра

Белых богов, спящих в земле,

Это созданье, которое я называю: мой голос,

Мечтатель иной назовет: мой добрый гений.

Б а р о н

Как быть могу я виновником таких чудес?

В и т т о р и я

Мой милый, это так. Вот как это случилось:

Когда меня покинул ты, был мрак вокруг меня

И птицей, порхающей во тьме по веткам,

Мой голос тебя искал.

Ты жил – мне было этого довольно.

Я пела, и ты являлся чудом предо мной,

Порой я думала, что ты так близко

И могут звуки в воздухе

Тебя схватить орлиными когтями.

В воздух поднимались острова, и ты

На них лежал, когда я пела.

И мне всегда казалось,

Что будто бы все время одно я восклицаю:

Он – виновник всего блаженства и всех мучений!

493

---

А я – ничто, не глядите! Это он вас потрясает!

И жалобы мои склонялись вниз,

Будто глубокие ступени, с отдаленным громом

Внизу захлопывались ворота, мой голос

Обнимал тебя, весь мир,

Ты был в нем.

Б а р о н

Будь вновь моей, Виттория.

В и т т о р и я

Я не могу. Нет. Не могу!

Б а р о н

Кто это запрещает?

В и т т о р и я

Кто? (Маленькая пауза.) Люди – также.

Б а р о н

Твой муж?

В и т т о р и я

Вся моя судьба

Чудовищно противится. Ты этого не чувствуешь?

Она окутывает меня своею тенью.

Б а р о н

Ты лжешь! Ты меня любишь, но тобой овладевает страх!

В и т т о р и я

О, нет, не страх, одно благоговенье.

Б а р о н

Иди ко мне: мы будем жить...

В и т т о р и я

На могиле нашей юности? (Качает головой.) У меня есть дом, у меня... (Про себя.) Рано, рано еще! Настанет час, когда и это он узнает!

494

---

Б а р о н

(снова хочет привлечь ее к себе)

Принадлежи мне вновь! Вспомни то, что было!

В и т т о р и я

(отступая)

Я это помню. Во мне нет нерва,

Который не помнил бы об этом. Вот почему оставь меня!

Ты вспомни! Вспомни об ужасном,

Что наступило, когда кощунственной рукой

Хотели мы раздуть истлевшееся пламя.

Вспомни эту муку! Мне кажется, что я должна

Погибнуть от стыда, когда подумаю об этом,

На краю постели мы сидели, как бледные убийцы!

Ты это помнишь? Оцепенелым остановился воздух

Ночи, и за окном изрыгала гора свое красное пламя

И освещало твои и мои муки.

Б а р о н

О чем ты говоришь?

В и т т о р и я

О тех трех днях в Неаполе,

Когда, подобно призракам своим,

Лежали мы в объятиях друг с другом, бледными губами

Слова произнося позорно, что более уж не были правдивы!

И поцелуями, нет, скорее ранами кровавыми

Каждый осыпал другого сердце, пока не разогнал

Нас ужас!

Б а р о н

В Генуе!

Это было в Генуе. Было слишком близко

От нашего великого счастья, наши ресницы

И концы наших пальцев были опалены

От чрезмерного пламени. Какой я был глупец,

Чтобы так тебя мучить, какой глупец

И злодей! И все из-за подарков!

495

---

В и т т о р и я

(совершенно сбитая)

Подарки?

Б а р о н

Которые маркиз..

В и т т о р и я

(повторяет)

Маркиз... мне?

Б а р о н

Гримальди.

В и т т о р и я

(беззвучно)

Как?

Б а р о н

Который тебе построил виллу.

В и т т о р и я

Мне виллу?

Б а р о н

Ту, в роще пиний.

В и т т о р и я

Это был Неаполь, а не Генуя!

О вилле я ничего не знаю! Никогда

Не мучил ты меня из-за подарков!

Никогда я не слыхала имени Гримальди!

Это было в Неаполе! В Неаполе! Я была одна!

Никакого Гримальди! Я была совсем одна,

Вернее, не совсем. Кто был со мной,

Того тогда тебе я не сказала, зубами

Я держала единственную тайну, как лохмотья

Покрывала для моей души.

496

---

Б а р о н

Так неужели все я

Перепутал: и место, и лицо?

В и т т о р и я

Он смешал! Он мог это забыть,

Как забывают содержание плохого фарса,

Название гостиницы или лицо танцовщицы! (Плачет.)

И если это мог забыть он, чего

Он не забыл? (Пауза.)

Он больше не помнит! Эх, глупая! Вот жизнь.

Теперь я спокойна. Видишь, как маленький ребенок,

Раньше я была и прерывала нашу болтовню

И мирные рассказы. (Пауза.)

Слыхала я, что был ты целый год

Здесь в камерах свинцовых, выход

Своими руками вырыл себе, на платках

Спустился ночью на крышу церкви...

Б а р о н

Затем последовал прыжок. Но много было

Надето на мне платьев одно на другое, внизу

Зеленый мой камзол...

В и т т о р и я

Зеленый камзол!

Б а р о н

Ты плачешь?

В и т т о р и я

Это было так скоро после того...

Б а р о н

 Не прошло и полгода. Сверху надет был

Наряд священника. Снаружи этот ком

Прикрыт был толстым датским дворянином

В парике и с орденом.

Я прыгнул и ранил только палец.

497

---

В и т т о р и я

(нежно гладит по руке, которая лежит на столе;

с кротким упреком)

И вот ты снова вернулся!

Б а р о н

Кто меня узнает?

В и т т о р и я

Я тебя узнала.

Б а р о н целует ей руку.

В и т т о р и я

(смотрит на него, улыбаясь)

И женщин, женщин, женщин,

 Как волн! Как песку морского! Как звуков

На струнном инструменте!

(Легко проводя рукой по его лбу.)

Это был берег,

Прости, это есть берег, куда пристает

Легкий челн легкого бога, нагруженный всякий раз

Последней победительницей: и много следов

На этом берегу.

Но мне пора идти.

Б а р о н

Как! Когда же ты снова придешь?

В и т т о р и я

Я, снова? Никогда! Это было раз,

И только раз могло быть.

Б а р о н

А я?

В и т т о р и я

Вероятно, также нет.

498

---

Б а р о н

Ты раньше не расслышала, что я сказал:

Твой муж...

В и т т о р и я

Я слышала, но думала, мой слух меня обманывает.

Б а р о н

Твой муж сегодня сделался моим другом.

В и т т о р и я удивленно качает головой.

Б а р о н

Как бы то ни было, но это случилось.

И завтра он, который ничего не знает, сам

Подведет меня к тебе и скажет имя...

В и т т о р и я

Твое?

Б а р о н

Нет, то, которое ношу теперь. Нам следует

Обдумать...

В и т т о р и я

Да: обдумывать, лицемерить, лгать.

Я вижу, своего обычая жизнь не оставляет,

И если сдержит какое-либо из своих обещаний,

То смешает бурное мгновенье

Из смятенья и беспокойства и

С двусмысленной улыбкой на устах бросит под ноги

Ошеломленному подарок.

Тебя мне завтра подведет с доверчивой

Улыбкой, мой муж, который ничего не знает.

Что скрыто от тебя, хотела показать тебе

При чистой встрече в тихой пристани.

Теперь же все, как будто бы разнузданный

Портовый город, полный шуму, где соловьи молчат.

Но разве в этом темном мире самый свет

499

---

Не должен показываться вооруженным? Наденем

Броню музыки и будем делать все,

Что справедливым и хорошим нам покажется.

Могущество в руках у жизнерадостных. Теперь

Покойной ночи. (Уходит.)

Пауза. Б а р о н, потом Л ё  Д ю к  тушит несколько свечей.

Л ё  Д ю к

Прикажет господин готовиться на ночь?

Б а р о н

Да, да, Л ё  Д ю к. Желтый сундук получен?

Принеси сюда.

Л ё  Д ю к приносит желтый сундук, открывает его.

Б а р о н

Мазь для рук почти вся вышла.

Л ё  Д ю к

Я написал в Марсель.

Б а р о н

 Прекрасно. Новый слуга каков? Нравится тебе?

Л ё  Д ю к

Я не могу поверить, чтоб ваша милость

Серьезно предполагали пополнять ряды

Своих слуг комедиантами.

Б а р о н

Как? Серьезно что-нибудь подобное? Ты можешь быть покоен.

Л ё  Д ю к

Я совершенно был покоен. В противном случае

Я тотчас попросил бы вашу милость

Отпустить меня.

500

---

Б а р о н

(тоном кроткого упрека)

Л ё  Д ю к! Л ё  Д ю к! (Пауза.)

Мне недостает движенья!

Л ё  Д ю к

Прошу прощенья, я сравниваю

Вашу милость в каждом городе по внешности

С другими, равных с вами лет, нет,

Скорее с младшими, и каждый раз с удовольствием

Убеждаюсь в результатах моих сравнений.

Б а р о н

Последние дни на корабле, их я чувствую,

Л ё  Д ю к, мы пофехтуем перед сном.

Л ё  Д ю к

Прошу прощения, рапиры в Местре

Вместе с прочими вещами.

Б а р о н

Так начнем борьбу.

Снимает часы, кольца, браслет. Л ё  Д ю к снимает верхнее платье и с поклоном становится в позу. Внизу сильно стучат в дверь. Оба прислушиваются; еще раз раздается стук.

Б а р о н

Иди, посмотри.

Стук усиливается.

Л ё  Д ю к

(у окна)

Гондола с масками!

Б а р о н

Есть женщины?

Л ё  Д ю к

Нет, одни мужчины.

501

---

Б а р о н

Так это мессэр Гранде и моя смерть!

(Дико озирается, хватает Л ё  Д ю ка за горло.)

Это ты меня продал, негодяй! Никто, как ты!

Больше здесь никто меня не знает!

Л ё  Д ю к

Ваша милость, вот нож. Зачем же своими руками?

Обнажает свою шею.

Б а р о н

(роняет нож)

Прости. Что это! Неужели я пуглив так!

Дай мне кольца. Оденься, Лё  Дюк.

В доме другого нет выхода. Вчера еще

В безопасности, как в лоне матери.

Пусть будет проклято мое легкомыслие! Как?

Он устроен, чёрт побери, как мышеловка.

(Лихорадочно роется в сундуке.)

Л ё  Д ю к

Сундук?

Б а р о н

Нет, дом...

(Выбрасывает из сундука платы.)

...это орден золотой шпоры.

Л ё  Д ю к

Что ищет ваша милость?

Б а р о н

(продолжая рыться)

Надень его.

Л ё  Д ю к

Орден?

502

---

Б а р о н

Ты! Я этого хочу!

И если палач стоит внизу, пускай, по крайней мере,

Ему отворит двери камергер. Иди!

Не так, бери большой подсвечник. Иди!

Господин твой принимает.

Повторяется снова несколько сильных ударов; он замолкает, делает знаки Л ё  Д ю ку пойти; тот уходит. Один. Сильно дрожит. Берет маленькую бутылочку, которую вынул из сундука, и прячет ее к себе.

Если это они, это мне поможет. Зачем?

Я мог бы еще раз убежать. Нет, нет, нет.

Еще раз это все: своими ногтями

Буравить стену, прислушиваться к дыханью

Сторожей, испытывать все муки, когда

Последний негодяй приблизится на два шага

К постели – еще раз это все?

Я вижу, жизнь не хочет одно и то же

Повторять два раза... Чем однажды

Душа наслаждалась и что пережила, то,

Приходя вторично, то налагает на нее

Огненную печать отвращения, стыда и муки.

Это близко обычаю на галерах:

И здесь и там одно и то же – сопротивляться.

Л ё  Д ю к возвращается с письмом.

Б а р о н

Что там? Чего они хотят?

Л ё  Д ю к

Их нет, ушли

И бросили мне это в дверь.

Б а р о н

(внимательно читает, затем порывисто смеется)

Мы будто Арлекин и Труффальдино

В безумной пьесе. Герцогиня

503

---

Сансеверина делает мне честь большую

И – угадаешь ли? – ревнует.

Л ё  Д ю к

По меньшей мере, это перемежающаяся лихорадка,

Промежуток долог был.

Б а р о н

Сенная лихорадка однажды

В год, но жестоко. Она пишет, будто знает,

Что побудило меня сюда приехать.

Я этого и сам не знаю! Кроме задора,

Который всегда манит мышей к ловушке.

И, словом, она грозит, грозит, что если

Завтра вечером Венеция не будет за плечами

У меня, в дороге уж письмо, которое

Инквизиторам меня предаст.

Мы поедем. Она такая женщина, что слово сдержит.

Но пора в постель; эта смесь пестрая

Свиданья и разлуки, страха и веселья

Кружит так голову, как будто несколько ночей

Я в карнавале веселился.

Мы поедем завтра, правда, не раньше вечера.

Виттория хотела что-то мне показать...

Что это могло бы быть? Она почти так же прекрасна,

Как тогда... но вижу, не следует пытаться

Переживать одно и то же дважды. Как будто

Чьи-то руки удерживали нас сзади. Странно.

Я хотел бы, чтобы Редегонда осталась!

Ту никакие призраки не сжимают воздухом,

Как тесным кольцом решетки. Я думаю,

Что десять лет назад я этого не испытывал бы.

Подобные явления – твои предвестники, ты,

Кого я не хочу назвать, кому неслышными

Стопами служит время... (Переменяет тон.)

О, город прекрасный,

Вечно неизменный! Сегодня был хороший день,

Будем его помнить! Такой причудливый,

Как будто вышел из головы поэта!

Но зачем я трачу время сна на болтовню?

504

---

Будем стараться, чтобы за этим «сегодня» лучшее

Последовало «завтра».

(Оборачивается к двери спальни еще раз.)

Напиши о помаде. Да, ты сделал! Хорошо.

 

ДЕЙСТВИЕ 2

Большой веселый зал в доме В е н ь е. На заднем плане большая дверь и два больших с красивой решеткой окна на канал. Налево и направо двери. На правой стене на высоте комнаты маленькая открытая галерея. На потолке и над окнами фрески во вкусе Тьеполо. На переднем плане влево стоит маленький рояль, посредине залы очень большой стол с золочеными ножками, на нем в большой вазе цветы. На дворе белый день.

Входит Л о р е н ц о и его дядя, С е н а т о р  В е н ь е. У С е н а т о р а  поверх его платья накинут тонкий черный маскарадный костюм; черную маску и головной убор он держит в левой руке. Правой он опирается на палку.

Л о р е н ц о

(бледен и взволнован; говорит, входя;

затем оба останавливаются посредине)

Я прошу тебя, дядя, не спрашивай меня о причинах

Того, что для меня так же естественно,

Как дыхание. Да, разве все вы не знаете,

Что она для меня? Прошу тебя, иди!... Останься!

Я не был веселым ребенком: ты ведь знаешь,

Как легко овладевала мною печаль,

Как быстро охватывало смертельное оцепенение, когда

Из-за кустов жизни смотрела на меня

Широко раскрытыми глазами медузы пошлость.

Я нашел ее. Я нашел единственное существо,

Из руки которого струился жизни ключ,

К которому я мог прильнуть устами

И выпивать блаженство бытия!

О, если б хоть половину той жизнерадостности,

Что видится во взоре ее, она могла бы передать мне,

505

---

Ты ловил бы всякое слово мое,

Как ловит свет все исходящее из ее уст,

И не испытывал бы ничего другого, как только желание жить!

И от этого могла отказаться хоть одна

Капля моей крови? Это – кровь Венье,

И, как колодец в сказке, яростно она бурлит,

Когда ее чистого зеркала приблизится неблагородное дыхание,

И клокочет в жилах с такою яростью,

Как в клетке раздраженный лев.

Ты справедливо мне напомнил: это – кровь Венье,

И столько есть еще в ней благородства,

Чтобы платить, как платят короли,

А не как торгаши – за одно мгновение

Ценою сбережений многих лет

Или последним золотым из разоренной

Гробницы предков, – за ничтожную

Улыбку самим собой, за грезу – жизнью!

При последних словах, которые он произносит больше про себя, он отворачивается от старика и делает несколько шагов вперед. Старик, качая головой, надевает свою маску и уходит в большую дверь на заднем плане.

Л о р е н ц о

(оборачивается, замечает, что остался один)

Уж ушел, привиденье? Пойду я к ней.

Быть может,

(останавливается у двери влево)

Она спит еще! Тогда я подожду.

(Отходит, садится в кресло посреди комнаты.)

 Теперь я щажу ее сон, а скоро, может быть,

Убью я сон многих ее ночей!

Теперь я принял близко к сердцу, что кто-то

Только хотел на тень ее наступить, а скоро,

Может быть, железными пальцами буду бередить

Раны ее сердца и мои!

Ч е з а р и н о подходит сзади, кладет ему руки на плечи.

506

---

Л о р е н ц о

(вздрагивая, хватает руку Ч е з а р и н о)

 Виттория!

Ч е з а р и н о становится рядом с ним.

Лучше было бы, если б руки ваши

Были не так похожи!

Ч е з а р и н о

Почему же лучше?

Пауза.

Л о р е н ц о

Скажи, ты никогда не знал своей матери?

Ч е з а р и н о

Как, нашу мать?

Л о р е н ц о

Твою.

Ч е з а р и н о

Она была ведь и матерью Виттории.

Л о р е н ц о

Да, конечно, конечно.

Он пытается сравнить В и т т о р и ю  с портретом на табакерке, которую он держит в полузакрытой левой руке. Ч е з а р и н о  отходит назад.

Л о р е н ц о

Куда ты идешь?

Ч е з а р и н о

Посмотреть, не идет ли кто.

Уходит в дверь направо.

507

---

Л о р е н ц о

(идет за ним, с табакеркой в руке)

Одно лицо! Одно лицо! Одно и то же лицо!

(Останавливается, опустив голову.)

В и т т о р и я появляется слева, тихо подходит к нему. Он отступает, грустно смотрит на нее. Она берет его голову своими руками. Он снова отступает. Пауза.

В и т т о р и я

Ты выглядишь невесело.

Л о р е н ц о

Я не весел.

Пауза.

Л о р е н ц о

Виттория, как ты спала сегодня?

(Не дожидаясь ответа, продолжает.)

Знаешь, однажды утром я проснулся,

Когда ты еще спала. Я склонился над тобою

И ненавидел твои глаза, Ненавидел твои веки:

Я как-то понимал, что полный жизни

Сон скрывается под ними,

В котором участия я не имел, я не имел участия,

Ни тени участия!

В и т т о р и я

Да, мой милый.

Но это было потому, что я спала, теперь я бодрствую.

Л о р е н ц о

Нет! Это потому, что ты не спишь! Но тогда

Я должен был бы не только веки, я должен был бы

Неспящие глаза и губы ненавидеть,

И этот чудный ясный лоб и все!

508

---

В и т т о р и я

Не понимаю я, что значит все, о чем ты говоришь!

Пауза.

Л о р е н ц о

Скажи мне, что я тебе?

В и т т о р и я

Ты – мой муж.

Л о р е н ц о

Так ты – моя жена, а муж и жена,

Говорят, одно. Мне кажется, это не так.

В и т т о р и я

Ты – нечто целое, я – тоже.

И могу я отдавать себя, как нечто целое,

И венок не могу развязать, составляющий мое существо.

Зачем ты мучаешь себя и меня подобными словами?

Л о р е н ц о

Тебе еще неясно? Так вот портрет!

(Подает ей табакерку.)

А тот, кто его дал мне, – никогда еще природа

Так громко не кричала – отец мальчишки,

Которого ты называешь братом!

Но он не твой отец, с тобой он не похож,

О, нет, не твой отец, и слишком молод!

(Почти задыхаясь.)

А руки мальчишки опять-таки с твоими

Слишком схожи, чтобы ужасное, смущающее

Подозренье огнем не пожирало мою мысль,

Питаясь еще сотней других вещей неясных.

Потому что тот, кто это дал мне,

Тот самый человек, чей взгляд вчера

Заставил в опере тебя под румянами так побледнеть,

Как если б белая молния пронзила твое тело.

(Останавливается.)

509

---

В и т т о р и я

(устремив на него взгляд, спокойно)

Быть может, испугалась я. Я так давно,

Так давно не видала его, и мне показалось,

Будто вслед за ним и мать моя должна

Прийти, восстав из гроба, послушать,

Как пою я. Его я часто видела ребенком, до того дня,

Как мать моя скончалась и оставила меня

С новорожденным братом.

(После маленькой паузы.)

Мои руки

И руки брата, кажется, походят

На руки нашей матери. Мне было тогда

Десять лет, и мой отец давно уж был в могиле.

Л о р е н ц о

Как, твоя мать была два раза замужем?

В и т т о р и я

Нет. Я была ребенком, понимавшим много.

И ты поймешь, каково мне было через семнадцать

Лет вновь увидеть этого человека. Он виной

Того, что умерла моя мать и что живет

Мой брат. Но будем теперь молчать! Они идут.

Ч е з а р и н о  и  М а р ф и з а подходят. Л о р е н ц о делает несколько шагов к ним навстречу. Они снова удаляются.

Одна, посредине.

Я лгу, как лжет могильная плита, и я ведь

Единственная, в которой, как в могиле,

Живет приключение забытое.

Л о р е н ц о

(снова подходит к ней)

В и т т о р и я

(не оборачиваясь)

Ты их снова отослал?

510

---

Л о р е н ц о

(наступая на нее)

Виттория, сделай так, чтобы я мог тебе поверить!

В и т т о р и я

(смотрит на него раскрытыми глазами)

Лоренцо, что я для тебя, если ты можешь теперь сомневаться?

Л о р е н ц о

Ты – все для меня, все – так или иначе, добро или зло. Единственный дар, который мне когда-либо бросила жизнь, но такой, который заключает в себе все остальные...

Виттория, я боюсь сомневаться в тебе и боюсь тебе поверить. Что бы ты ни говорила, я все же боюсь, что жизнь перехитрит меня.

В и т т о р и я

О, она перехитрит нас всех, мой друг.

Л о р е н ц о

(настойчивее)

Виттория, сделай, чтобы я мог тебе поверить! Вспомни, как вошла ты в мою жизнь, отягченная тайнами...

В и т т о р и я

Было время, когда именно за это <ты> любил меня больше. Ты сам сравнивал мое существо с туго сплетенным венком. Да, я – не твое создание, я – создание жизни и обременена отблеском пережитых страданий; увешанная золотом застывших слез, вошла я в твою жизнь. Вспомни, как это началось, Лоренцо. Лгала я? Обещала я слишком много?

Л о р е н ц о

Я помню, Виттория. Твои слова никогда ничего не обещали. И твое молчание – также, мне кажется так. Это была твоя сущность, которая обещала невыразимое, и сдержала, Виттория, да, более чем сдержала!.. Я был, вероятно, не самый несчастный человек в мире, но, быть может, наименее счастливый – и я на шел тебя. Какой это был дар! Я, который не находил радости

511

---

в мире и в солнце, я научился любить лампочку, потому что она освещала тебя! Ты была единственной действительностью в моей жизни, опорой, на которой я построил мой мир – ты, обремененная тайнами, ты, создание жизни, о которой я ничего не знал! Я слишком полюбил тебя любовью, которая потрясла мое существо и раскрывала по временам во мне бездны опустошенья, как чудовищный гнев!

Но если в твоих речах, в твоем молчанье,

Как в гнезде или в обрыве,

Живут жабы, ложь живет рядом с ложью,

И с самого начала все дальше и дальше, –

А это возможно, ужасно возможно! –

Что остается нам тогда, Виттория, чтобы

Могли мы оба продолжать жить?

Скажи, Виттория, что остается?

В и т т о р и я

(По ее лицу видно, будто она на что-то решается.

Она идет к столу и звонит в маленький колокольчик.)

Л о р е н ц о

Что ты хочешь сделать?

В и т т о р и я

Единственное, что может тебя успокоить. Я хотела этого избегнуть, во что бы то ни стало избегнуть. Но теперь это должно произойти. Мы должны пойти к нему. Ты должен присутствовать, когда я снова увижу его, и он увидит меня. Тогда ты, быть может, будешь в состоянии поверить мне. Или он должен прийти сюда. (Еще раз звонит.)

Л о р е н ц о

(взволнованно)

Виттория, то, чего ты хочешь, уже сделано.

В и т т о р и я

(беззвучно)

Он придет.

512

Л о р е н ц о

Я сделал то, что ты хотела сделать.

В и т т о р и я

Ты уж сделал это, уж сделал это!

(Слуге, появившемуся из двери справа.)

Иди, не надо.

(Слуга уходит.)

Ты попросил его прийти, чтоб испытать меня?

Л о р е н ц о

(дрожащим голосом)

Не знаю – так вышло, так случилось. Но так как теперь ты хочешь, Виттория... Ты сама этого хочешь – то все хорошо, Виттория! (Маленькая пауза.)

Что делает тебя теперь печальной?

В и т т о р и я

(очень серьезно)

Ты об одном совсем не подумал.

Что, если он придет и увидит меня, и увидит того,

И возьмет его у меня? Лоренцо, возьмет его у меня!

Л о р е н ц о

Как, разве он знает свое дитя?

В и т т о р и я отрицательно качает головой.

Л о р е н ц о

Узнает он тебя?

В и т т о р и я

Быть может. А тогда? Что тогда, он – отец,

А я – не мать; что значу я,

Сестра, если он захочет забрать свое дитя?

Смотрит на Л о р е н ц о.

513

---

Л о р е н ц о

(расстроенный)

О, горе мне, всегда я больно делаю Себе и другим.

В и т т о р и я

(тихо дотрагиваясь до него руками)

Так лучше:

Если только ты будешь в состоянии тогда поверить,

Мой милый, и поверишь, что я твоя.

Л о р е н ц о

(мучительно)

Моя! Но как?

В и т т о р и я

Настолько вполне, насколько могу. Но тише, идут.

Л о р е н ц о

Посмотри еще раз на меня!

В и т т о р и я

Вот! (Целует его взглядом.)

Л о р е н ц о

Милая! Милая!

М а р ф и з а  и  Ч е з а р и н о, болтая, подходят, Л о р е н ц о  идет им навстречу.

В и т т о р и я

(стоя одна посреди сцены, кротко говорит)

Я не могу видеть, что лицо его так бледно

И так угнетено сдержанною мукой.

(В то время как она говорит дальше, лицо ее

принимает совершенно изменившееся выражение

внимания, почти строгости.)

Ради него я до конца лгала бы.

Теперь подобна я блуждающей по крыше,

514

---

Куда не ступит разумного нога.

А кто окликает по имени меня – меня погубит.

Но если бы другой похож был с этим,

Здание рухнуло бы скоро!

Теперь должна я выждать спокойно,

Что бы ни случилось. Но если ошиблась я

В расчете на одного, я вырыла могилу всему своему счастью.

(Подходит к роялю и, стоя, берет несколько аккордов.)

Ч е з а р и н о

(подходя к ней)

Позволь мне не присутствовать, когда Вы будете возиться с этим ужасным стариком.

Л о р е н ц о

О ком он говорит?

В и т т о р и я

О старом Пассионеи.

Он придет потом. Видишь, у меня также будут гости.

Ч е з а р и н о

Я с такой же охотой смотрел бы на свою

Раскрытую могилу, как на этот ходячий ужас.

Когда я вижу, как он ест и как валится

Ягода из рук его, я думаю всегда, быть может,

Скоро отвалится и палец!

Да простит мне Бог, я радуюсь иной раз,

Что никогда не видел мать и

Видеть не должен, как разрушается она!

Ты мне мать заменяешь, и ты молода!

Позвольте мне вон с ней в другую комнату уйти.

Пусть сидит она на стуле в пустой комнате,

Как покинутая Ариадна,

Я же буду Вакх, посещающий ее!

Я яблоко буду катать, круглое, как ее колено,

Тогда она будет Атланта, я – жених,

Который хочет расположить ее [к себе] большою лестью!

515

---

М а р ф и з а

Вот голова, где хитрость мужчины и женщины

Вместе поселилась. Из лицемерия

Говорит он то, что думает, и этим

Лучше прикрывает свою мысль, чем ложью.

Ч е з а р и н о

(показывая на нее)

Вот голова, где скрыта голова Цирцеи,

Которая, когда спит она, просвечивает,

Как фосфор сквозь слоновую кость, сквозь эту маску.

Я боюсь, она всех нас в светляков обратит

И на булавках в волосы свои воткнет.

В и т т о р и я

Нет, оставайтесь здесь.

Ч е з а р и н о

Я здесь не останусь и хочу,

Чтобы она пошла со мной.

А если будешь ты

Препятствовать, я буду так кричать, что

Вон тот, на потолке, из нарисованных рук

Выронит свой нарисованный венок.

В и т т о р и я

Марфиза, пойди, пожалуйста. У меня пред зеркалом лежат раскрытые ноты, принеси их мне.

М а р ф и з а уходит налево, Л о р е н ц о  отходит назад. В и т т о р и я  порывисто целует Ч е з а р и н о  в лоб.

Ч е з а р и н о

Что с тобой, сестра? Ты не такая, как всегда!

Нет, не лги, ты чего-то боишься!

Что это, сестра, милая сестра, что?

В и т т о р и я

Иди к Марфизе, не обращай внимания на меня!

Ч е з а р и н о

516

---

Ни с места, прежде чем ты не станешь иная.

Ты! Ты!

В и т т о р и я

Нет, иди, мое дитя. Ты ведь здесь,

Ты и мой муж. Чего же мне бояться?

Ч е з а р и н о

Я не знаю, что это, однако чувствую,

Что что-то есть. Ты – головокружение,

Закутанное в тонкую вуаль.

В и т т о р и я

Все мы не что иное, как это.

Постой, сейчас пойду я навстречу гостям,

А потом спою что-нибудь из музыки,

Написанной им.

Ч е з а р и н о

Кем?

В и т т о р и я

Пассионеи,

Стариком, к которому ты чувствуешь такое отвращенье.

Ч е з а р и н о

Заметь, он не узнает, что мелодия его,

И заснет, пока ты будешь петь.

В и т т о р и я кивает ему, идет назад.

Ч е з а р и н о

(стоя вправо, смотрит ей вслед)

Она идет не как обычно. Не успокоюсь,

Пока я не услышу, как она поет. Но я боюсь,

Сегодня она не будет петь. О, горе, что́ мне

Теперь уста Марфизы! Милая сестра,

Малейший страх за тебя мрачит мне мир

И мутным делает его, как клинок потускневший!

517

---

М а р ф и з а появляется слева, кладет ноты на рояль, отходит вправо к Ч е з а р и н о.

Л о р е н ц о

(снова выходит слева, знаком подзывает

к себе  В и т т о р и ю  и ведет ее по левой стороне сцены несколько шагов вперед)

Виттория, еще лишь слово!

В и т т о р и я  подходит к нему.

Л о р е н ц о

(говорит быстро)

Если он не узнает свое дитя и тебя –

Что может случиться –

Прошу тебя: ему ничего не говори ты!

В и т т о р и я

(смотрит на него удивленно)

Как?

Л о р е н ц о

Теперь я настолько силен, чтобы и так тебе поверить!

В и т т о р и я

(мягко)

Как ты хочешь, как ты действительно хочешь.

Л о р е н ц о

(поспешно)

Я хочу, чтобы ты за Чезарино

Совсем не боялась – из-за моей слабости!

В и т т о р и я

(быстро)

О, не брани себя!

Л о р е н ц о

Тише, идут гости.

518

---

Они поворачиваются назад. Сзади, будто восходящие по ступеням из гондол, приветствуемые Л о р е н ц о и  В и т т о р и е й  следующие: А б б а т, старый композитор, которого ведет его старая служанка, и Р е д е г о н д а. За ними 3 а л а и н о, н е м е ц к и й  г р а ф  и  т р и  м у з ы к а н т а  со своими инструментами.

А б б а т

(опускаясь на одно колено перед  В и т т о р и е й)

О, прекраснейшая Эвридика, что меняется ролью

С Орфеем, она его вызывает обратно

И ведет его ввысь из царства теней!

Служанка снимает со старика большой плащ и большой галстук.

В и т т о р и я

Кого вы подразумеваете, Гамба?

А б б а т

Вас и вот этого!

В и т т о р и я

(смотрит на  П а с с и о н е и)

Такую силу имеет время, а ведь оно ничто,

Не бьет час, не льет нам в ухо яду,

И такое действие!

Старик шепчется с своей служанкой.

В и т т о р и я

Пожалуйста, друзья, не знаете ли вы, чего он хочет?

Р е д е г о н д а

Он боится каждого прохладного дуновенья.

В и т т о р и я

Так приведите его сюда, здесь он защищен.

(В то время как все идут вперед.)

Такими зрелищами жизнь нам сокращает

Время, у которой мы гостями.

519

---

По ее воле живые распадаются перед нами

В прах, как яблоко содомское,

Прежде чем погаснет в нашем взоре

Их цветущий образ. Исчезнувших она

Присылает обратно, будит черты забытых

В ни о чем не догадывающихся лицах детей,

Запутывает с намерением все, высылает

Каждому двойников на его дороге

И позволяет семенам всходить, когда угодно ей!

Старика сажают в кресло перед большим столом. Служанка останется подле него. Он с ней шепчется.

Л о р е н ц о

Чего он хочет теперь, прошу вас, друзья, посмотрите!

Г р а ф

Теперь ему мешает солнце.

В и т т о р и я

И солнце! И солнца он боится! Так беден...

На одном из окон на заднем плане опускают занавес. 3алаино садится за рояль, музыканты держат наготове свои инструменты: скрипка, виолончель, флейта. В и т т о р и я  идет, давши старику мягкую подушку, налево, берет ноты в руки. Настраивают.

В и т т о р и я

Вот человек, от которого когда-то исходила радость

И здесь, где теперь унылая тоска

И второе детство, ужасный призрак первого,

Здесь была когда-то музыка, такая сладостная,

Как в груди молодых жаворонков,

Что, отягченные триумфом, взлетают вверх

И падают порой на землю, мертвые от восторга.

Не сам он сидит теперь тут – только его оболочка –

Лучшая часть его покоится здесь и здесь, и здесь!

(Показывает на инструменты.)

Жизнь лучшее прядет в нашей душе,

Берет его у нас и тихо переносит на другие,

520

---

Более невинные созданья – цветы, деревья

Такие инструменты; в них оно тогда

Живет и не стареет. Поистине,

Там, где любим, мы создаем такой

Незримый волшебный остров, который

Носится с блаженными невинными садами,

Безднами висящими. Он пронесется поздно

Когда-нибудь, быть может, в вечернем

Сне над нашей головой в золотистом

Воздухе, и если глаза еще узнают его туманный

Образ, напрасно стали бы мы руки поднимать!

Итак, пред этим стариком дадим

Вверх вознестись миру, похищенному у него.

Быть может, в состоянии еще он

Плакать и таять в зное собственных огней!

Начинают играть. 3 а л а и н о  у рояля. В и т т о р и я  считает такты, когда должна начаться вокальная партия. Сзади справа слуги вносят закрытые серебряные блюда. Старик тянется к ним. Служанка хочет удержать его. Старик бьет ее и, кажется, еще настойчивее требует одно из блюд. В и т т о р и я  кладет из рук ноты, подходит к старику. Музыканты останавливаются.

В и т т о р и я

Глядите, он хочет этих кушаний! Этого? Нет?

Но это? Это сладкое. Возьми это.

Ему дают сладкого, он жадно пьет.

В и т т о р и я

(отворачивается от него)

Не смотри на меня с благодарностью –

Слишком больно, что ты благодаришь за это, а не за то.

(Снова подходит к музыкантам.)

Оставьте же его, и будем играть для себя!

Ибо справедливо: что когда-то его огнем было,

Теперь огнем в нас и наших скрипках.

Когда был он молод, это дал ему Бог.

Он прислушался к сладостному тихому звуку,

521

---

С которым кровь бежит по обнаженным жилам

Жизни, и поймал этот звук своим слухом

И вдунул его в флейты: у нас есть музыка,

Которую он создал, а жизнь его нам больше

Не нужна!

Они снова начинают играть ту же самую пьесу. В это время в двери справа впереди слуга вводит Б а р о н а. Тот делает слуге знак не мешать и останавливается в стороне. В и т т о р и я  замечает его и со спокойной улыбкой опускает свои ноты. Музыка останавливается.

В и т т о р и я

(очень хладнокровно обращаясь к Л о р е н ц о,

который стоит к вошедшему спиной)

Л о р е н ц о, ты совсем не заметил одного гостя.

Л о р е н ц о

(оборачивается, кланяется Б а р о н у)

А, Вейденштамм! Я рад сердечно!

(Тихо.)

Ничего, если смею просить о сегодняшней ночи:

Это прошло, и не более правда, чем сны!

(Он обращается к Виттории и выводит ее за руку на шаг вперед.)

Виттория! Барон Вейденштамм из Голландии!

В и т т о р и я

(обращается к Б а р о н у, улыбаясь холодно)

И мне не совершенно не знаком, если я не ошибаюсь.

Л о р е н ц о

(отходя вправо в сторону, про себя)

Она бы не поклонилась так, если бы тайный предмет

Всех ее грез из ничего внезапно появился.

А она кланяется так, как будто это кто-нибудь,

Кого она еще вечером вчера видала и

Говорила с кем. О, да, теперь я могу вздохнуть спокойно.

522

---

В и т т о р и я жестом указывает Б а р о н у  на своих гостей. Б а р о н  подходит к М а р ф и з е, которая стоит направо с А б б а том  и  Ч е з а р и н о. Ч е з а р и н о  и  А б б а т отходят в сторону. В и т т о р и я  не сводит глаз с Б а р о н а, взгляд которого только раз мимоходом пробегает по Ч е з а р и н о. Вправо совсем впереди стоит Л о р е н ц о  и внимательно наблюдает группу. Вдруг он невольно хватает рукой табакерку, которую спрятал к себе. Он тотчас опомнился, подходит к В и т т о р и и  и быстро говорит.

Л о р е н ц о

Ты все должна ему сказать. Чезарино

Стоит вон там, будто оживший образ

Здесь, на моей табакерке, – да, мне кажется,

Он и теперь все знает. Как ты хочешь.

В и т т о р и я

(тихо)

Как ты хочешь!

Л о р е н ц о

(также)

Мы должны, дорогая. Смелей!

В и т т о р и я

Итак, если ты хочешь!

Б а р о н кланяется М а р ф и з е  и снова подходит к В и т т о р и и. В и т т о р и я  знаком подзывает к себе Ч е з а р и н о. М а р ф и з а  и  А б б а т отходят к музыкантам, которые отложили свои инструменты.

В и т т о р и я

(представляя Ч е з а р и н о Б а р о н у)

Вот мой брат, которым я слишком горжусь.

Солнце Неаполя было первым,

Чему он «ку-ку» говорил, когда по вечерам

Оно садилось в море, а потом его хотел

Схватить он, принимая его за мяч из золота,

И с той поры влюблен он –

Мне кажется, что с той поры, – в золото и камни,

Как сорока, и я боюсь, что это причиной,

523

---

Что слишком жаден взгляд его до красоты.

Письму и чтению его учили

Добрые отцы на горе священной,

Где стоит картезианский монастырь Сиены.

Мне кажется, когда он улыбался,

Они так радовались, как будто бы

На долю монастырского сокровища

Кусок достался святой ризы;

Из дерева почтенных кипарисов на

Местах их упокоенья вырезали они

Ему лук и птицу пугали к нему,

Созданная Богом, не сидит она так смирно.

Но я болтаю слишком много. Пять городов

И сестра, которая только умеет петь,

Так плохо его воспитали, что полон он

Юношеских недостатков и, к сожалению,

Очарования, которое скрывает их от слишком

Добрых глаз. Но вижу я, чем больше говорю о нем,

Тем становится ясней не он, а мое безрассудство.

Иди к другим, иди к Марфизе.

(Ч е з а р и н о отходит к группе у рояля.)

Он думает, что мир ему принадлежит.

Когда он в экипаже или на корабле

Выезжает в город, он смотрит так вокруг,

Как будто был он наемников начальник,

Который город покорил и собирает дань,

И глазами, сильней магнитов, хочет

Притянуть к себе из всех углов

Сокрытых женщин и золотые клады.

Во время этой речи В и т т о р и я  ищет глазами взор Б а р о н а и, кажется, хочет она взглядом сказать ему больше, чем говорят ее слова. Но А б б а т стоит близко. И Л о р е н ц о  стоит вправо впереди близко от нее.

В и т т о р и я

(продолжает)

Речь его, когда он видит что-нибудь, что нравится ему,

Подобна вспышке полупотухшего огня.

Он наполовину еще ребенок, и язык его

524

---

Подобен копью полубога, острие которого

Наносило и вновь исцеляло глубочайшие раны.

Его взор проницает насквозь, он тех видит нагими,

Кто закутан в притворство, и я боюсь, что стыд

Сдержать его не может, что сделать

Это может лишь любовь...

Ч е з а р и н о

(снова подходит к ней)

Ты все еще обо мне говоришь, ты, добрая?

В и т т о р и я

Брат мой, поговори с ним, он очень близок был твоей матери.

Ч е з а р и н о

Вы это были, сеньор?

Я никогда не знал своей матери.

Говорят, что «мать» – прекраснейшее слово,

С самым глубоким и сладостным звуком,

Для меня же – это слово «сестра».

А когда говорю я «мать», мне представляется

Кто-то, он стоит одною ногою в гробу

И глядит на меня чужими глазами, и я содрогаюсь.

Б а р о н

Вы не правы. (Разговаривая, отводит его назад.)

В и т т о р и я

(остается одна, так как и Л о р е н ц о отошел назад,

А б б а т же – к группе у рояля)

Поносит он мать свою,

Чтобы мне польстить? Мне же это почти больно!

Так я сама себе свет заслоняю и должна

Есть плоды, в которых смешано два сока,

И мякоть, наполовину горькая и сладкая.

Как это похоже на мечты!

Л о р е н ц о

(возвращаясь к ней)

 Ты совсем забыла старика?

525

---

В и т т о р и я

Нет, мой друг.

Прости, сегодня я не самая лучшая хозяйка.

Л о р е н ц о

Ты прости меня. Вижу, ты растрогана.

В и т т о р и я

Да, да, растрогана. Подумай, как много

Это мгновенье могло отнять у меня:

Моя судьба танцует на лезвии ножа...

Ты понимаешь?

Л о р е н ц о

О, да.

В и т т о р и я

(в то время как Л о р е н ц о отворачивается

и отдает какое-то приказание слуге, про себя)

Надеюсь, что нет!

(Снова к Л о р е н ц о.)

Не беспокойся, я не забываю.

Где старик? Я не забываю.

Л о р е н ц о

И меня не совсем?

В и т т о р и я

Сегодня менее, чем когда-либо:

Мне кажется, что вижу я всю мою жизнь насквозь

И в ней твою любовь.

Л о р е н ц о

Как мушку в янтаре?

В и т т о р и я

Нет. Как драгоценный камень

В горном хрустале, который имеет целебную силу

526

---

И заставляет изуродованный хрусталь изнутри

Расти, как существо живое.

Л о р е н ц о  идет назад, где Р е д е г о н д а, служанка и граф вводят старика. К В и т т о р и и подходит Б а р о н, Ч е з а р и н о  к  М а р ф и з е, музыкантам и А б б а ту, который делает ему комплименты.

В и т т о р и я

(делает еще несколько шагов вперед,

чтобы никто не мог ее слышать; Б а р о н у)

Так ты знаешь, кто это?

(Б а р о н целует ей руку.)

Это твой ребенок,

Твой и мой ребенок! Стань передо мной,

Чтоб те там не увидали, как плачу я.

Она плачет.

М а р ф и з а

Выбери мне фрукты, Ч е з а р и н о,

И принеси их мне!

3 а л а и н о

(тихо, умоляюще)

Марфиза!

М а р ф и з а

(ему вполголоса)

То было вчера...

А сегодня есть сегодня!

Берет фрукты из рук Чезарино.

В и т т о р и я

 (Б а р о н у)

Так однажды я заплачу

Из самой глубины моей души:

Так как это – тайна моей жизни,

Все же остальное – пустая скорлупа.

527

---

Б а р о н

Ты – милая волшебница, это зеркало

Мгновенно отражает, каким тридцать лет

Назад я был. Я грустно целую чело моей юности,

Когда его целую!

В и т т о р и я

Мне он спутал счет моих лет

И сделал меня моим же двойником.

Б а р о н

Что этим хочешь ты сказать?

Группа влево хочет притянуть Ч е з а р и н о  к роялю. М а р ф и з а  ластится больше всех. Один из музыкантов предлагает свою скрипку. 3 а л а и н о  стоит в стороне.

В и т т о р и я

(полуобернувшись к ним, говорит Б а р о н у)

Разве все другие не озарены его дурным

Огнем? Это твое дитя! Скажи, ты рад?

(Поворачиваясь влево.)

Вы правы, Аббат, – Маласпина

Неправ: да, мой брат играет лучше,

Гораздо беглее и лучше, чем я,

Хоть он и моложе меня на десять лет,

Почти на десять лет. (Б а р о н у.)

Ты видишь, тут никто не знает

Мой настоящий возраст!

Б а р о н

Потому что его нет у тебя!

В и т т о р и я

(улыбаясь)

Так я плыву на большой лжи

По морю жизни, как на бычке Европа:

528

---

Сестра своего ребенка, призрачная,

Почти удвоенная в новое созданье.

Справа подходит старик, которого ведет его служанка и Р е д е г о н д а; за ним Л о р е н ц о  и  н е м е ц к и й  г р а ф. Б а р о н  отходит немного в сторону направо, Л о р е н ц о  к нему. Р е д е г о н д а  подводит старика и служанку к В и т т о р и и. Г р а ф  принимает участие. Между тем...

Л о р е н ц о

(Б а р о н у)

Теперь ты знаешь, что меня пришибло,

Когда ты подарил свою мне табакерку.

Правда, не всякая кровь такова, что почти

Замерзает от внезапного замешательства

И удивления. Это свойство в своей крови я

Должен бы назвать наследием от женщин

И его стыдиться, если бы не знал, что она зато

От трусости свободна и лихорадочности

В действительной опасности.

Б а р о н делает смущенное движение и молчит.

Л о р е н ц о

(поясняя)

Я только сегодня узнал, что брат Виттории

Ей брат, хоть и со стороны матери, но не отца...

Б а р о н

(стараясь отклонить)

Я знавал маршала

Из Франции, который падал в обморок

При виде белой мыши. Бывает подобная игра...

В и т т о р и я

(приказывает одному из слуг подать ей большое блюдо с фруктами и кладет смоквы и апельсины в корзину, которую держит старая служанка. Старик смотрит на это сияющими глазами)

Да, твоя Анна отнесет их тебе домой,

И все они принадлежат тебе. Мир снова для него,

529

---

Как для детей, вернулся в круглый золотистый апельсин.

Быть может, сам он, не сознавая, бросил

Когда-то семя, ей-Богу, из которого выросло

Дерево и дало плод – вот этот апельсин.

Он, может быть, был у той, которую любил он,

И когда ночь проходила, и поцелуи не утолили

Их летней жажды, они, облокотившись на постели,

Очистили такой вот плод, и зерна бросили

В окошко, в мышь летучую, которая со свистом

Пролетала. В прохладную мякоть плода

Они погружали, деля аромат и пурпурный сок,

Опьяневшие пальцы, которыми, казалось,

Погружаются в целый мир жизни, радости, грезы –

И их уста делили целый мир!

Теперь все это перевернуло время,

Подобно солнечным часам, в своем течении обратном,

И мир ничего не оставил ему, кроме этих плодов.

Г р а ф

Я отвезу его домой в своей гондоле:

Он живет в углу Гвидекка,

Где трухлявые остовы лежат старых кораблей

И, медленно гния, в открытое море глядят

Слепыми впадинами глаз...

Р е д е г о н д а

Как! А я? Я не поеду! Там нет никого, кроме сброда,

Детей с впалыми глазами...

Г р а ф

Если вы не поедете,

Мы встретимся потом на Пиацце

Через час.

Р е д е г о н д а  отступает шаг назад, служанка уводит старика.

В и т т о р и я

(к графу)

Хорошо это в вас, немцах, –

Вы можете влюбленными быть и в то же время

530

---

Сохранять в себе оттенок отца и брата.

В этом – основанье любить вас сильно,

Если вас поймешь.

Р е д е г о н д а

(шепчет  Б а р о н у, который подошел к ней)

Так берегись! Он бы убил меня.

Г р а ф

(улыбаясь)

Вы намекаете на этого? Это было бы нечто сыновнее...

Р е д е г о н д а

(оборачиваясь немного назад, графу)

Фридрих, вы не идете?

В и т т о р и я

(Г р а ф у)

Я намекаю на того, быть может,

А также и на ту...

Г р а ф

Вы очень добры...

Целует ей руку, они еще говорят, медленно отходя назад. Группа возле рояля рассеялась, и, за исключением М а р ф и з ы, которая осталась сидеть, все отошли назад.

Б а р о н

(стоя впереди вправо, обращается к Л о р е н ц о

и смотря вслед старику)

Вот во что мы обратимся!

Л о р е н ц о

Кажется, когда-то я слыхал,

Что был он очень красив и многими

Женщинами любим...

Б а р о н

Возможно ли! Ты заметил его губы?

531

---

Л о р е н ц о

Быть может, есть стихи, на них составленные!

Он пел в одной из своих опер – сравнивали

Его губы с пурпурным гранатным Яблоком...

Ты это знаешь?

Б а р о н

(Про себя.)

Он даже не вдвое меня старше,

А если бы даже и так, какое утешенье!

Только не надо терять ни одного дня, ни один не вернется!

Он видит, что М а р ф и з а  одна, делает приветливое движение к Л о р е н ц о  и быстро идет к ней, убеждает ее в чем-то; она смеется. Л о р е н ц о  отходит к группе на заднем плане. Скоро от нее отделяются Ч е з а р и н о  и  В и т т о р и я  и идут вперед, каждый отдельно, он – направо, она – налево. Ч е з а р и н о  смотрит на Б а р о на. За тем замечает В и т т о р и ю  и живо идет к ней. Оба стоят направо по средине, полуобернувшись к двум другим. Между тем...

Б а р о н

(М а р ф и з е)

Я, право, должен уехать еще перед вечером сегодня,

А вдвойне дает тот, кто дает сейчас,

Прекрасная малютка!

М а р ф и з а

(смеется, будто обещает ему что-то)

Перед вечером, так долго!

Б а р о н

Три коротких часа!

Вынимает часы, оба наклоняются над ними. М а р ф и з а поднимает три пальца вверх, он целует концы ее пальцев. Она показывает, чтобы он шел теперь к другим.

Ч е з а р и н о

(оживленно к В и т т о р и и)

Сестра, этот чужой мне очень нравится...

532

---

В и т т о р и я

Разве он много говорил с тобой?

Ч е з а р и н о

Нет! Однако его манера, то, что он теперь

Опять с Марфизой говорит – смотри,

Как она смеется! Не знаю, что это, – но я его люблю!

В и т т о р и я

(целует его в лоб)

Не представляешь ли ты себе, что когда-нибудь

Хотел бы быть таким же?

Ч е з а р и н о

Как тот? Совсем таким и больше ничего?

В и т т о р и я

А что ж еще? Знаменитым?

Ч е з а р и н о

Да, и знаменитым!

Чтобы смеяться над всеми, кто носит славу,

Как парик парадный!

В и т т о р и я

Как бы ты ее носил?

Ч е з а р и н о

Как пряжку на башмаке.

В и т т о р и я

Когда он подойдет теперь, поговори еще

И хорошенько замечай все, что он скажет.

М а р ф и з а  встает и, взглянув на В и т т о р и ю, медленно и бесшумно идет назад и исчезает в двери направо.

533

---

Б а р о н

(с легким замешательством подходит

к В и т т о р и и  и  Ч е з а р и н о)

Брат и сестра!

Ч е з а р и н о

Мы ими и на самом деле!

Вы говорите это, как «Диана и Эндимион»,

«Зевс и Европа», совсем как будто это – маски.

В и т т о р и я

Он слишком дерзок!

Б а р о н

Таков уж возраст.

Я хочу просить его мне говорить «ты»,

Это сделает его старше, меня – моложе.

Ч е з а р и н о

Почему? Говорят же отцы и сыновья

Друг другу «ты»!

Б а р о н

Но также и друзья. Есть немало городов,

Где все дворянство делается братьями.

В и т т о р и я

(к Ч е з а р и н о)

Слушай, он будет рассказывать!

Он много путешествовал: мир – 

Открытая книга для него.

Она отходит назад, где между тем все уж попрощались, и Л о р е н ц о  остался один.

Ч е з а р и н о

(живо к Б а р о н у)

Половина наслаждения

От путешествий, так думаю, нет, больше, чем

534

---

Половина, от скорости зависит...

Я плохо

Выражаюсь...

Б а р о н

Но <то>, что ты хочешь сказать, имеет смысл

Такой: Европа станет твоим домом,

Целый свет – садом, желание создаст отечество,

Поспешность – прекраснейшее опьянение.

Ч е з а р и н о

(задумчиво)

Да, это – и многое, но как-нибудь

Жизнь всегда должна так... (Останавливается.)

Б а р о н

Это происходит само собой.

Пересаженное дерево скоро погибает,

Чужая почва дает нам гигантскую силу.

Сказка становится правдой, птица Рок

Несет тебя в своем тюрбане, покинутую

Ариадну сажаешь ты в свою колесницу:

Города уходят в землю за тобою, и новые

Растут: потому что ты – чужеземец,

Ты становишься привлекательнее всех остальных:

Красивые прикованы к скалам,

Но к твоим ногам привязаны крылья,

И где ты ступишь – там вмиг

Персей и Андромеда друг друга находят!

Ч е з а р и н о

(который впитывает каждое его слово, задыхаясь)

Ты был при каком-нибудь дворе? Ну, как там?

Б а р о н

Там научишься ты кратчайший миг

Так высосать, как нищий мальчик

Сосет последнюю ягоду украденного им винограда.

И это прекрасно, ибо ни один миг не приходит дважды!

Иди ко двору молодым, и когда ты оттуда

535

---

Вернешься, будешь, как саламандра,

Которая живет и в огне. Только там ты научишься

Прямо и смело схватить за единственный

Кончик волос порхающего бога – случай!

Там ты научишься говорить кинжалами

И взглядами своими яд бросать. Там

Ты научишься подчинять своей воле

Мгновенья, что силу молний имеют,

Выпивать одним взглядом больше, чем жемчуг,

Что стоит три царства, и одно мгновенье,

Нужное, чтобы дух перевести, стоять на колесе,

Спицы которого – сама судьба!

Ч е з а р и н о

У меня голова закружилась!

Б а р о н

Нет, это только игра,

В которой самая сильная воля из медуз,

Которые ее задушат, если их она не обуздает,

Сделать танцующих граций, это игра...

Он кладет руку на плечо Ч е з а р и н о  и, разговаривая, идет с ним назад. В и т т о р и я, за ней Л о р е н ц о, молча выходят из глубины и останавливаются слева впереди. В и т т о р и я показывает на Б а р о н а  и  Ч е з а р и н о. Маленькая пауза.

Л о р е н ц о

Он не думает даже о том,

Чтобы отнять его у нас, неправда ли?

В и т т о р и я

(опустив глаза в землю)

Он не думает об этом.

Л о р е н ц о

Ты рада?

В и т т о р и я  кивает утвердительно, но с печальным лицом. Л о р е н ц о  отходит от нее влево. Она стоит, прислонившись к роялю.

536

---

Л о р е н ц о

(про себя)

Почему она теперь печальна? Опять мечты,

В которых нет и тени моего участья?

Я не буду весел, прежде чем не исчезнет тот.

Так все еще в воздухе висит несчастье.

Снова начинаю я мучить себя?

Теперь не ночь, а завтра ничто не будет лучше.

Ч е з а р и н о  и  Б а р о н снова выходят вперед.

Б а р о н

И платья не такая вещь, чтоб можно было

Ими пренебрегать, нет ничего, что было б

Только внешним: чем были бы тогда цветы?

В этих вещах – часть нас самих:

Римляне рабов водили за собой,

Головы которых обременены были тяжко

Чудными стихами великих поэтов:

Наши платья – такие слуги и дышат мечтами –

Созданьем собственной нашей фантазии.

В и т т о р и я

(подходя к ним)

Я вижу, что вы слишком хорошо понимаете

Друг друга.

Б а р о н

Так хорошо, что брат ваш позволил,

Будто был я ему родственник,

Подарить эту мелко сплетенную сеть,

Которую смыкает кольцо с вырезанной

Арабской надписью, но которую рука дворянина

Великодушнее этого языческого кольца,

Будет до тех пор отпирать,

Пока не останется внутри ни одного узника.

Дает ему красивый полный кошелек.

Ч е з а р и н о

Оболочку – охотно, но золото вынь!

537

---

Б а р о н

Как, если б я подарил тебе гранат,

Ты взял бы себе одну шелуху

И бросил бы мне зерна под ноги,

Как это золото?

Ч е з а р и н о

Нет, то была бы пища

Одного мгновения.

Б а р о н

Позволь твоей прихоти

Широко раскрыть свой рот, и будет это золото

Не более как пища одного мгновенья!

Ч е з а р и н о

Я не могу...

Б а р о н

Значит, ты не умеешь дарить,

Раз вовсе не умеешь принимать!

Ч е з а р и н о

(берет кошелек)

Итак, я, вероятно, принужден.

Б а р о н, кажется, ищет кого-то взглядом.

В и т т о р и я

Те уж ушли. Вы ищете?

Б а р о н

(быстро)

О, никого, никого!

В и т т о р и я

(обращаясь к Ч е з а р и н о, который стоит

в нерешительности с кошельком в руках)

О чем ты думаешь?

538

---

Ч е з а р и н о

Мы в царстве фей: здесь у меня

Шелковая палатка, большая, как церковь Марка,

Платья для двухсот рабынь –

И одно из прозрачной ткани,

Затканное золотыми бабочками

С чехлом из матово-желтого шелка

Лежит сверху и...

В и т т о р и я

Называется...

Ч е з а р и н о

Я хотел бы сказать «блестит».

Но называется? Ну, называется?

В и т т о р и я

Марфиза Кортичелли!

Ч е з а р и н о

Да, милая сестра. О, не морщь прекрасное свое

Милое и чистое чело!

Не переглядывайтесь так и про себя не думайте:

Он влюблен, а это, как болезнь,

Надо беречь его, он слишком молод!

О, оставьте эти слова, они – гарпии,

Что сыплют отвращенье на цветы жизни!

Разве я так молод? Богине Елене

Было семь лет, когда цари из-за нее сражались,

А поэту Данте – девять, когда ему явился

Бог любви во сне и разговаривал с ним

Сонетами! У души нет возраста: твоя

И моя – близнецы, твоя только более кроткая!

Когда я слышу музыку, мой слух так полон отголосков,

Что слышу гармонию сфер, когда тихо скользит

Весло по воде. Так она заворожила мои глаза,

Как музыка мой слух. Смотрите на него,

Он думает во всем, как я.

539

---

В и т т о р и я

Так иди и покупай!

Ч е з а р и н о

Пришли два корабля,

Один из Брабанта, другой из Леванта:

Там найду, чего я ищу, потому что ее мерка

У меня в голове, как множество напевов

Палестринской мессы, которую недавно

По памяти я ночью записал.

В и т т о р и я

(тихо)

Он превращает в музыку все, до чего коснется!

Л о р е н ц о

(также)

Как чудно: такая бурная вода

Имеет в то же время дар так чисто отражаться.

Б а р о н

(целует его в лоб)

Иди, иди, мой сын.

О, как я узнаю тебя!

Ч е з а р и н о

Кого?

В и т т о р и я

(быстро)

Маленького дерзкого мальчишку,

Которого, надо надеяться, люди на судне поймают,

Чтобы продать его в другой стране, как обезьяну.

Б а р о н  и  Л о р е н ц о  говорят друг с другом.

Ч е з а р и н о

Прекрасно, тогда бы в воду

Я прыгнул и приплыл бы дельфин

И унес бы меня на своей спине!

540

---

В и т т о р и я

Иди же, иди!

Л о р е н ц о

(к Ч е з а р и н о)

Ты меня возьмешь?

Ч е з а р и н о

Конечно!

Он звонит, является слуга, приносит два черных маскарадных костюма. Б а р о н  подходит к Ч е з а р и н о, шепчет ему что-то на ухо, Ч е з а р и н о  шаловливо вешается ему на руку. Л о р е н ц о  кладет руку вокруг талии В и т т о р и и, ведет ее несколько шагов вперед.

Л о р е н ц о

(очень весело)

Знаешь, мне только что сказал барон,

что он Венецию сегодня покидает.

В и т т о р и я

Как, уж сегодня?

Л о р е н ц о

Да, сегодня, и оставляет своего ребенка

С веселою улыбкой там, где его нашел.

Как загадочно различны люди...

И мать твоя, наверно, не очень походила на тебя!

Как безрассуден был я с своим страхом.

Одно я знаю: этого никогда ты не любила,

Ни даже во сне, ни даже в горячечном сне.

(Снова обращается к остальным.)

Прощай, В и т т о р и я. Идем, Ч е з а р и н о!

(К Б а р о н у.)

Ты же, пожалуйста, побудь еще немного

С моей женой, да? У вас, верно, много есть

Друг другу рассказать, если я не ошибаюсь.

Маски здесь?

Л о р е н ц о  и  Ч е з а р и н о  набрасывают маски и уходят.

541

---

В и т т о р и я

(идет влево, приглашает Б а р о н а  движением руки садиться,

он остается, кажется смущенным)

Вот пошел твой сын с моим мужем

И покупают танцовщице платье. Никакая

Сказка веселей окончиться не может.

Старые слезы стали золотыми блестками

Для пестрого маскарадного костюма,

Ты – танцовщик, я – танцовщица,

Мы закружимся раз, потом ты выйдешь,

Я выйду сюда, и конец.

Б а р о н

(целует ей руку)

Ты – любовь, красота, добро!

Он оборачивается, берет свою шляпу с кресла как бы затем, чтобы уйти.

В и т т о р и я

(задумчиво смотрит на него)

Гораздо, гораздо легче

Многое здесь, где мы его переживаем,

Чем там, где мы думаем о нем.

Странно! Теперь они оставили нас на полчаса

Одних, чтобы мы снова, как в театре,

Ты мне, а я тебе сказали в сотне слов,

Что пережить дошло как раз полжизни,

А потом в самом деле ты уедешь?

Б а р о н

(со шляпой в руке, быстро)

Еще сегодня, милая.

В и т т о р и я

Сегодня! В тот самый день,

Который дал тебе твоего ребенка. Правда,

Женщины – матери, а мужчины – мужчины.

542

---

Б а р о н

Так это тебя оскорбляет?

В и т т о р и я

(пожимая плечами)

Ты должен...

Б а р о н

Я должен, милая!

Меня преследуют. Из ревности

Женщина одна...

В и т т о р и я

(улыбаясь)

Женщина замешана?

Тогда ты в самом деле должен. Женщины опасны!

Так говорят, по крайней мере. Я не была такою:

Ни для тебя, ни для старика, ни для третьего.

Быть может, я – женщина не настоящая.

(Подходит к нему ближе на шаг.)

Помнишь ли ты, как без уважения,

Как ты ночью покинул меня?

Б а р о н

После тех трех дней?

В и т т о р и я

О, нет, о тех трех днях

Я не вспоминаю, я вспоминаю о хорошем времени,

Которому ты все же легко так положил конец.

Б а р о н

(смущенно)

Ты не знаешь, как это было.

В и т т о р и я

Не знаю.

И никогда не знала. Но теперь, мой милый,

543

---

Не рассказывай об этом, потому что теперь

Не время.

(Отступает немного назад.)

Теперь время говорить о нашем ребенке.

Старик, у которого я долго жила...

Б а р о н

Князь Паллагониа?

В и т т о р и я

Это имя,

До которого ни тебе, ни мне нет дела,

Которое на земле обозначает только крышку

Гробницы, это имя знал ты, но что ребенок,

Растет твой ребенок, живой ребенок,

Мой и твой, этого ты никогда не знал!

Вот наша жизнь!

(После маленькой паузы.)

Старик был добр. Легко могла бы

Из него отца я сделать.

Б а р о н

(с притворным интересом)

Он?

В и т т о р и я

Он знал ребенка и любил его.

Была я при его смерти. Его поместья

Перешли к его наследникам.

(Она отходит к левой стене, откидывает один из гобеленов и открывает глубокий потайной ящик.)

Эти драгоценности,

Которые он, умирая, просил меня принять,

Были в море коралловым рифом,

Вокруг которого со временем собралось небольшое

Наследство для моего – для нашего ребенка.

Б а р о н

Само собой?

544

---

В и т т о р и я

Да, потому что ничего я не делала для этого,

Кроме того, что пела. Платили мне за тень,

Которую моя душа бросала, когда крылья свои расправляла,

Чтобы тебя искать. Я за любовью сеть свою забросила,

А вытащила слиток золота. Потом нашла я

Жизнь приятною. Как все они, все люди,

Будто длинное маскарадное шествие, предо мной

Проходили, подобно волхвам, несущим дары

Для спящего младенца, и от всех ничего

Мне не осталось, кроме золота.

Б а р о н

Так он богат?

В и т т о р и я

(улыбаясь)

Вероятно, богаче, чем муж мой.

Б а р о н

Он – третий?

В и т т о р и я

(снова закрывает потайной ящик)

Да, третий. Ты – Первый, был моим единственным любимым,

Но так как жизнь мне отказала в отце и

Брате, когда была я маленькой и беззащитной,

Я должна была искать их в жизни и сначала

Одного, потом другого.

(Снова опускает гобелен, отходит от стены.)

Теперь ты знаешь все.

Б а р о н

(снимает кольцо с пальца)

Если сын твой так богат,

То ни камень в этом кольце,

Ни подаривший его – его не обрадует.

Так дай ему ты, от которой имеет он все,

Вместо его бедного отца!

545

---

В и т т о р и я

Ты сам себя бедным называешь.

Антонио, послушай меня. (Берет его за руку.)

Он, я, все это ведь твое! Твоя вещь!

Ты его отец, ему принадлежу я,

А он должен тебе...

Б а р о н

(быстро)

Виттория! Молчи, Виттория!

Мы молча должны пройти один мимо другого,

Молча, как два ведра в колодце:

Одно идет вверх – оно полно,

Пустое опускается ко дну, в темноту.

В и т т о р и я

Антонио!

Б а р о н

Сегодня я не беден, а завтра...

В и т т о р и я

(боязливо)

Милый!

Б а р о н

Дай ему это кольцо и скажи, что дал его некто,

Кто тысячью рук стремился схватить радости все

И, как ребенок, порывисто все ко рту подносил,

Который привязывался страстно к призрачным

Блескам мыльных пузырей, который небрежно

Бросил дивное сердце, чтобы бежать

Ловить беспутную раскрашенную маску,

Который назывался, который не мог состариться,

И был – твоим отцом!

Дай ему кольцо и ничего не говори.

(Поворачивается, чтобы идти.)

546

---

В и т т о р и я

Как, ты хочешь идти и его не подождешь? Еще ведь рано!

Б а р о н

(смотрит на часы, смущенно)

Прости,

Мне надо еще многое в порядок привести,

И это мог бы быть лишь миг. Что значит он?

В и т т о р и я

Так иди и все устраивай.

(Звонит; в двери направо появляется лакей.)

Анджело, гондолу для барона!

(Лакей уходит.)

Как ты им владеешь – искусством,

Которому я не научилась во всю мою жизнь,

Искусством кончать! Кто это может,

Все может. Я начала одно, тогда мне было

Шестнадцать лет, и сегодня оно еще не кончено.

Б а р о н

Ты сожалеешь?

В и т т о р и я

Не знаю. Иди.

Б а р о н

Прощай!

В и т т о р и я

Прощай!

(Она еще раз оборачивается, подходит к нему, изменившимся голосом)

Антонио, знаешь, как вчера пришла к тебе я

Ночью? Возьми это с собой, как воспоминанье.

Я пришла рабыней очарованья,

547

---

Что исходило от тебя – и в то же время не от тебя, –

Почти уж не была я матерью ребенка,

Почти уж не была сама собой, певицей,

Но более всего твоею вещью, твоим безрассудным

Созданьем, маленькой, давно погребенной Витторией.

Я очень рада: этого ты не почувствовал

И возвратил меня самой себе.

И благодарна я

И за то, что был ты виной моего вновь еще раз

Пробужденного чувства.

Б а р о н

(подходя ближе)

О, Виттория!

В и т т о р и я

(тихим жестом отстраняя его, тихо)

Прошло.

Сзади появляется лакей.

В и т т о р и я

(кивая лакею, улыбаясь, громко)

Ваша гондола готова, барон!

Она наклоняет голову, Б а р о н  низко кланяется. Б а р о н  исчезает в глубине сцены с лакеем. В и т т о р и я  останавливается возле левой двери, смотрит ему вслед, пока он не скрывается.

В и т т о р и я

Как, он и в самом деле уходит! Он может уйти?

Да, он ушел! Он ушел. Зачем я буду плакать?

Милосердная судьба ведет все к мирному концу,

И мне осталось все, потому что ушел единственный,

Из уст которого могла бы ударить молния.

Он ушел, потому что его держит на ниточке танцовщица

И магнитная гора, у которой его дряхлое судно

Когда-нибудь оставит все гвозди и плачевно

548

---

Крушение потерпит, она для него в каждом доме,

Из открытых окон которого улыбаются на улицу раскрашенные губы.

(Она садится на стул, закрывает руками лицо, плачет.

Через некоторое время встает, ходит взад и вперед)

Он ушел и даже головы не повернул ни разу

Взглянуть на дом, в котором остался его

Ребенок. Мне кажется, хотела я того, что произошло

Сейчас! Как, или я лгала самой себе?

Как легко и весело все это разрешилось!

Если бы я не видала его вчера вечером,

Мне никогда не удалось бы сегодня это представить.

И опять-таки, будь хоть немного того металла,

Что в имени «отец» звенит, гудит,

Примешано к липкой глине его существа,

Он не ушел бы так сегодня с этого порога!

На какой паутине, на какой железной цепи

Ты вешаешь нашу судьбу? Ты наверху?

(Она задевает ногой апельсин, упавший из корзины старика, поднимает его и кладет, не замечая того, на рояль)

Да, вижу я, так должно быть! Воды жизни бегут по своему пути,

И настанет день, когда создавший музыку

Ее не узнает и от нее отвернется:

То же случилось и здесь. Разве я не музыка,

Которую он создал, я и мой ребенок?

Разве наш огонь – не тот огонь, что был когда-то в его

Душе? Что значат щепы, от которых пламя

Загорелось: оно с высшим божеством в союзе!

Она легкими шагами выходит в дверь направо, тотчас же слева появляется на галерее, открывает там маленькую дверь и исчезает. Сцена остается некоторое время пустой. Затем сзади появляется Ч е з а р и н о  в маске. Он зовет.

Ч е з а р и н о

Виттория, Виттория!

549

---

Прислушиваясь, останавливается посреди сцены, срывает маску с лица, прислушивается напряженнее. Выбегает в дверь направо, появляется тотчас опять на галерее, далеко перегибается вперед и зовет дрожащим голосом.

Лоренцо, скорее! Она так чудно поет,

В жилах кровь у меня стынет!

Она поет великую песнь Ариадны,

Которую уж много лет петь не хотела!

Великую арию, когда она стоит на колеснице Вакха!

Иди ж, Лоренцо, иди!

З а н а в е с

550

---