Товарищи!
Будучи случайной читательницей вашего журнала, я натолкнулась на статью «Рождество». Прочтя ее содержание, я пришла в ужас. Дело в том, что дом Комаровка, о котором шел рассказ, это дом моего рождения, в коем я жила 15 лет, и всех героев, указанных в рассказе, знаю, как себя самое. Но эпизодов, подобных описанию Р., я не знаю: там в рассказе от начала до конца ложь.
1) Герои – т. е., как жена Макеева Тимофея Ивановича, прозванная Р. «Агафьей Петровной», в самом деле именуется Елизаветой Григорьевной.
2) Лиза, племянница швейцара, моя подруга детства, ныне известная партийная работница, член Тамбовского Губисполкома, завед. отд. социальн. обеспечивания и член Губкома р. к. партии. Там в рассказе указано, что «взмахнув белокурыми волосами – косой», но это опять голая ложь: у Лизы Кустковой никогда не было белых волос, а она обладала черными, как смоль, волосами.
Затем, там говорится, что дом выходит на Миргородскую улицу, это ложь опять же: дом этот стоит на Золотоношской улице д. 30/4, угол Тележной улицы.
Затем портнихи Перловой, как пишет Р., в доме за все 15 лет не проживало, жила 12 лет, в 18-м номере портниха Ксения Степановна Степанова.
Затем, о подруге портнихи «Перовой», якобы «Наде», пишет несколько слов Р., это опять ложь: «Нади» абсолютно никакой не было, а подруга – это была я, маленькая, бывшая девочка, кого звали Настей.
Затем пишет Р., что «Агафья Петровна» – вернее Елизавета Григорьевна – была ионитка, это низкая ложь: она была просто полоумная женщина, но подобными зверями себя не выказывала.
Теперь – в конце столбца 13-ой страницы говорится: «что на все расспросы Лиза начала плести такие небылицы о брюквенной каше и о советских супах, от которых будто бы полнеют». Как не стыдно вашему сочинителю – лгуну-брехуну врать так нахально! У Лизы родился мальчик, сын от мужа, в 1915 году около Троицына дня, т. к. я его крестила.