КОММЕНТАРИИ
ВЗВИХРЁННАЯ РУСЬ
Впервые опубликовано отдельным изданием: Взвихренная Русь. Париж: ТАИР, 1927.
Текст печатается по этому изданию с сохранением специфических особенностей авторской орфографии и пунктуации, с исправлением опечаток и других погрешностей набора по автографам и предварительным публикациям.
558
<из текста извлечен фрагмент о публикации текстов в повременных изданиях; см. в составе комментария к каждой главе>
<...>
Рукописные источники хранятся в ЦРК АК.
Подборка текстов открывается листом с позднейшим пояснительным автографом: «А. Ремизов. ВЗВИХРЕННАЯ РУСЬ (остальное в Берлине, а из Берлина куда девалось, не знаю). А. Remisoff. 7 X 1948». Автографы Ремизова – три указателя содержания «Взвихренной Руси»; композиционная последовательность фрагментов в них почти полиостью соответствует основному тексту, но сохранены некоторые первоначальные заглавия и хронологические характеристики. Наиболее поздний из них, по всей вероятности, автограф, содержащий авторские технические указания для типографского верстальщика, имеет в перечне заглавий разделов и отдельных фрагментов следующие отличия от окончательного текста: «1. Весенняя рынь 23 – 27 II 1917» (в окончательном тексте: «Весна-красна»), «2. Орь 27 II – 1 VI 1917» («Медовый месяц»), «3. Мятенье 1 VI – 10 VII 1917» («В деревне»), «4. Ростань 1 VII – 25 X 1917» («Москва»), «5. Ветье 26.10 – 31.12.1917» («Октябрь»), «7. Современные легенды. 1917», «8. Голодная песня. 1918», «9. Завиток 6.1 – 6.7.1918» («Знамя борьбы»), «11. Лесовое 14.7 – 22.8. 1918», «14. Заяц на пеньке 3.3 – 12.12.1919», «15. Окнища (1919 – 1920)», «16. Загородительные вехи 1.4 – 3.5.1920», «20. Перед шапошным разбором 1.7.1920 – 13.3.1921», «22. Россия в письменах. Петрова память» («Петербург – Петрова память»).
Ниже дается описание составляющих подборку автографов отдельных фрагментов «Взвихренной Руси» с указанием наиболее существенных вариантов по отношению к основному тексту (некоторые варианты текста, восходящие к автографам, сообщаются ниже в комментариях к тексту «Взвихренной Руси»).
«Весна-красна»: «XIII. Плакат» – беловой автограф с правкой, незначительные варианты.
«Москва» – беловой автограф с правкой: главки I–VIII (до: «Широка раздольная Русь, родина моя...»), IX–XVII, XIX–XX; в отдельной папке с обозначением: «Alexei Rémisov. Глава из "Взвихренной Руси". I ч.»; заглавие: «Ростань. Из временника 17-го года. 10 VII–25 X». Варианты текста:
С. 127. Главка IV, абзац «Было смутное чувство пропада...», заключительная часть: «...до чего можно дойти, – это как и тут в Германии: начало 22-го года и что теперь».
С. 128. Главка V, после строки «и где уступали, пойдут против»:
Да, жаль, что не застал его, и не узнать.
С. 132. Главка VI, после строки «Большевик!»:
561
«Большевик! Да ведь большевик-то марксист прежде всего уверен, что знает: что и как нужно, чтобы устроить на земле человека. A я в этих делах ни в чем не уверен и ничего не знаю; я только чувствую, – и во мне сказалось словами «Крестовых сестер», – если бы люди вглядывались друг в друга и замечали друг друга и т. д.»
С. 135. Главка VIII, в абзаце «На стихирах пели...»: «...какой строй и строгость – русский стиль!»
Там же, конец абзаца «Он тоже меня заметил...»: «...и строй и строгость – наш русский стиль!»
С. 150. Главка XII, начало абзаца: «Я думал о Лермонтове – о лермонтовской "прозе" несравненной неповторяемой –»
С. 157. Вместо текста главки XVIII.
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
«Москва» – беловой автограф с правкой, без заглавия, без начала и конца: главка XVIII (до слов в абзаце «– Фиандра, содержатель веселого дома...»: «огоньки замелькали»), отсутствует ряд фрагментов печатного текста. Варианты текста:
С. 157. Конец абзаца «А я трясусь в злой стуже...»: «...гору нагоришь, тут и часы и самовары».
С. 158. Конец абзаца «А Павел – –»: «...пригнулся да как свистнет – –»
С. 160. Абзац: «Но моего голоса не слышно: не царь-колокол, мое слово воры украли».
С. 162–163. Вместо «Первый раз вижу ~ – – –»:
«Керенский» доктор.
Керенский слушал, нырял, выстукивал.
Керенский:
– Крупозное воспаление: правое легкое. А на левой стороне – на почве алкоголизма.
Тут я будто очнулся: все вижу, всю нашу комнату, только сквозь дым.
– Я не пил, – говорю, – и не пью.
– Все равно, на почве алкоголизма.
С. 168. После абзаца «Я лежу на жарине...», вместо строки тире:
Опять был Афонский. Ждут кризиса. Банки. Синее пламя в глазах. И черно.
«Октябрь» – 1) беловой автограф с правкой, с незначительными вариантами, заглавие: «Из книги "Взвихрённая Русь". Ветьё. 26.10–31.12 1917 г.»;
562
2) беловой автограф, с отдельными вариантами, заглавие: «Ветьё. 26.Х–31.XII 1917»; 3) беловой автограф (наиболее близкий к основному тексту), заглавие: «Из книги "Взвихренная Русь". За звездною долей. Ветьё. 26.10–31.12 1917 г.». Варианты текста:
С. 174–175. Главка II. Вместо «Владимир Унковский», «Унковский» (при всех упоминаниях имени): «Владислав Ходасевич», «Ходасевич» (автограф 1), «Ходасевич» (автограф 2), «Владислав Ходасевич» (автограф 3).
С. 174. Глава II. Перед абзацем «Керенский наряжен монахом» зачеркнуто (автограф 1): «Куприн прочитал в первый раз "Крестовые сестры", а».
С. 175. Главка IV. После абзаца «Вот так все и разбегутся» зачеркнуто (автограф 1):
«Говорил с Б. по телефону:
– Я никогда не оставлю Петербурга.
Λ он – он собирается ехать».
С. 176. Главка V. Абзац: «Какой-то из властей, напившись на обыске» – и т. д. (автографы 1, 2).
«Саботаж» – 1) беловой автограф с правкой, незначительные варианты, заглавие: «Из книги "Взвихрённая Русь". Саботаж. Акакий Башмачкин»; 2) беловой автограф (наиболее близкий к основному тексту). Вариант текста
(автограф 1):
С. 179. Абзац «А он им – ...», после «ты слышишь ли !» зачеркнуто: «он, твой Акакий Башмачкин, им в ответ:»
«Знамя борьбы» – 1) беловой автограф с правкой, черновой автограф, наброски (предварительный, краткий вариант текста), заглавие: «Завиток 1 I–24 VI (6 VII) – 21.8.1918»; 2) беловой автограф с правкой, заглавие: «Из книги "Взвихрённая Русь". Завиток. 6.1–6.7 – 21.8.1918»; 3) беловой автограф (наиболее близкий к основному тексту), заглавие: «Завиток. 6.1.–6.7. 1918 г.». В автографах 2, 3 нумерация главок отсутствует, вместо нее соответствующие фрагменты текста обозначены разделительными звездочками – астерисками, вместо номера главки – дата: главка I – «6.1.»; II – «9.1.»; III – «19.2.»; IV – «22.2.»; V – «26.2.»; VI – «2.3.»; VII – «2.5.»; VIII – «21.5.»; IX – «6.7.». Варианты текста:
С. 193. Главка II. Абзац «– – – когда они...» (автограф 2): «Убийцы показали, что когда они» – и т. д.
Там же. Абзац «После Блока...», зачеркнуто: после слов «...о Пришвине» (автограф 2): «надо, чтобы Пришвина выпустили».
С. 194. Главка IV. После абзаца «В Москве - багровый крест» зачеркнуто (автограф 2):
«Написал "Голодную песню". Отделал "Современные легенды" (Искры, Рука Крестителева, Святой Ковчежец, Белое сердце) и рассказ "Звезды" (про наше василеостровское горе-горькое)».
Главка V. После абзаца «Приходили с обыском красногвардейцы –» зачеркнуто (автограф 2): «и откуда таких набрали: тощие, в чем душа».
Там же. После абзаца «Глазели на мою серебряную стену...» (автограф 2):
«(Кончил "о судьбе огненной – от слов Гераклита Ефесского" (темного))».
563
С. 195. Главка VI. Вместо «И вижу: - "Albern"» (автограф 1):
«И вижу: Зоиова караулит женщина с черным провалившимся носом. Входит Л. Троцкий. А живем мы на каком-то бесчисленном этаже на самом на верху башни».
С. 196. Главка VII. Абзац, вместо « Яков Петрович Гребенщиков» (автографы 2, 3): «А. Э. Коган ("Солнце России" – "Жар Птица")».
Там же Абзац, вместо «В кухне Яков Петрович» (автографы 2, 3): «В кухне А. Э. Коган».
С. 196. Вместо обозначения главки VIII (автографы 2, 3) <1>:
«21.5
«В составе Театрального Отдела при Народном Комиссариате по просвещению учреждено Бюро историко-театральной и репертуарной секций. В это Бюро вошли: председатель П. О. Морозов (+1920), члены – Вс. Э. Мейерхольд, А. А. Блок, А. М. Ремизов, С. Э. Радлов и Вл. Н. Соловьев».
Северная Коммуна, № 95, 1918 г.
(Впоследствии вошли: проф. Φ. Ф. Зелинский, акад. Н. А. Котляревский (†1925), П. П. Гнедич († 1925)».
В автографе 2 далее зачеркнуто: «А. Р. Кугель и писатели – Анна Радлова, Вяч. Шишков, Виктор Шкловский, Вл. В<а>с. Гиппиус)».
С. 197. Главка VIII. Вместо «Вейсы» (многократные упоминания): «Кранцы» (автограф 1).
«О судьбе огненной» – беловой автограф, незначительные варианты.
«Лесовое» – 1) беловой автограф с правкой, без заглавия, как части II и III раздела «Завиток» («Знамя борьбы», автограф 2); 2) беловой автограф (близкий к основному тексту), заглавие: «Лесовое 14.7–22.8 1918». Варианты
текста:
С. 202. Вместо «Поднялись чуть свет. ~ в деревню к Соколову» (автограф 1):
«14.7.
Поднялись с 5-и! Для меня это такой ужас куда-нибудь ехать! Должно быть, и на тот свет также будет. Я покорюсь. Как покоряясь судьбе, сейчас поднялся, чтобы ехать – в деревню к И. С. Соколову».
После астериска, вместо «Лесавки, лесовое, лесное » (автограф 1):
«Первые дни в деревне».
С. 203. После «...московскую "Бедноту"» (автограф 2):
«Сегодня получено известие о расстреле Николая 11-го» <2>.
С. 204. Вместо заключительного фрагмента (после астериска) (автограф 1):
________________
<1> Текст приводится по автографу 3.
<2> Аналогичный вариант – в автографе 1.
564
22.8.
Вернулись в Петербург. И когда входили во двор, первый – голодный вопрос:
– Хлеб привезли?
Закрыты все газеты и журналы. А идет зима.
– – – – – – – – – – – – – – – – – –
«Четвертый круг» – два беловых автографа с незначительными вариантами.
«Обезвелволпал»: «III. Лошадь из пчелы» – 1) беловой автограф с правкой, заглавие: «Лицевое хождение по Гороховым мукам б. канцеляриста и трех кавалеров Обезвелволпала. Донесение старейшему князю обезьяньему Павлу Елисеевичу Щеголеву. Лошадь из пчелы»; 2) беловой автограф, заглавие: «Из книги "Взвихренная Русь". Лицевое хождение по Гороховым мукам б. канцеляриста и трех кавалеров Обезвелволпала. 1919. Донесение старейшему князю обезьяньему Павлу Елисеевичу Щеголеву. Лошадь из пчелы»; 3) беловой автограф, заглавие – как в основном тексте, с датировкой: «1919 г.». Варианты текста:
С. 208. Главка «Донесение». Вместо «В ночь на Сретение» (автографы 1–3). «В ночь на 15-е февраля, как раз под Сретение».
С. 209. Там же, после «...от великого ума человеческого,» (автографы 1, 3): «а скорее от великого ума человеческого».
Там же, начало абзаца «Поутру по обедне...» (автографы 1, 2): «Поутру по обедне через обезьяньего зауряд-князя 3. И. Гржебина было донесено о ночном происшествии в обезвелволпале князю обезьяньему А. М. Горькому».
С. 214. Главка «Поутру», после абзаца «Хотелось мне ~ вот на нем –» (автограф 2):
«принимая вовнимание, что с 15-го ноября с/г. дорога на Таврю ухудчается, а в одном месте так называемое "Гара Кафлангу" совершенно заваливается снегом, на растояние 17 вер. и почти дорога закрывается, но бывают случаи с большим риском принужденные пассажири перебираются через эту гору, что массо случаев смерти. В виду чего приходится поездку нашего Саада отложить до марта б/г.»
С. 216. Главка «По лестнице на Гороховой», после заключительного абзаца (автографы 1, 2):
«– Трубку потерял! – жалобно вспомнил он, и мне почудилось: в голосе его прозвучала совсем не трубка».
С. 220. Главка «Президиум», абзац «Служитель шмыгал...» (автографы 1, 2): «Служитель, должно быть, из старых, шмыгал» – и т. д.
«IV. Рожь» – беловой автограф, незначительные варианты, заглавие: «Из книги "Взвихрённая Русь" (1919–1920). Донесение обезьяньего посла обезьяньей вельможе и обезьянья виза».
«Три могилы» – 1) беловой автограф, заглавие: «Из книги "Взвихрённая Русь". Три могилы (1919 г.)»; 2) беловой автограф (близкий к основному тексту), заглавие: «Три могилы. 1919». Варианты текста:
565
С. 227. Абзац; вместо «О его революционной работе» (автограф 1): «О его политической деятельности».
Там же, абзац; вместо «Весной в революцию ездили» (автографы 1, 2): «В мае 17-го года поехали».
«Заяц на пеньке» – 1) беловой автограф с правкой, заглавие «Из книги "Взвихрённая Русь". Заяц на пеньке. 3.3.1919–3.5.1920» (заключительная часть автографа – текст, составивший в основном тексте раздел «Загородительные вехи»); 2) беловой автограф (близкий к основному тексту), заглавие: «Заяц на пеньке. 3.3.–12.12.1919».
В обоих автографах отделенные друг от друга астерисками фрагменты текста в большинстве своем сопровождаются следующими точными датировками:
С. 228. Перед «Все только и говорят...»: «3.3.»
Перед «– – –»: «10.3.»
Перед «Снилось: комната...»: «30.3.»
Перед «– – – покорный судьбе...»: «30.3.» (автограф 1), «31.3.» (автограф 2).
С. 230. Перед «Вербное»: «13.4.»
Перед «Вечером точно...»: «15.4.»
Перед «Я проходил по Набережной...»: «26.4.»
Перед «Ладожеский лед...»: «1.5.»
С. 231. Перед «По пути домой...»: «3.5.»
Перед «Охотиться за водой!»: «28.6.»
Перед «Утром пошла вода»: «5.7.»
Перед «Вывезет или пропад?»: «17.7.»
Перед «Увы! зеленая бочка...»: «9.8.»
Перед «Третий день...»: «4.9.»
С. 232. Перед «Обыск по всему дому...»: «5.9.»
Перед «Приходили из Совдепа...»: «7.9.»
Перед «Был трубочист...»: «11.9.»
Перед «В окно полыхает...»: «16.10.»
Перед «Ранним утром...»: «21.10.»
С. 233. Перед «В очереди за хлебом...»: «23.10.»
Перед «– Сны мне больше не снятся!»: «30.11.»
С. 234. Перед «Заседание в "Астории"...»: «1.12.»
Перед «Сегодня у меня...»: «12.12.»
Варианты текста:
С. 231. Абзац «Шел на Кронверкский...» (автограф 1): «Шел к Горькому на Кронверкский» – и т. д.
С. 232. Вместо абзаца «Ранним утром - мягко-серебряно-звонко» (автограф 1):
«Началось с 13-го. А вчера ранним утром с "Севастополя" выстрел: необыкновенно торжественное что-то, точно запело н укатилось мягко-серебряно-звонко».
Вместо абзаца «Стою в очередях по три, по четыре часа» (автограф 2): «С воскресенья стою в очередях по три, по четыре часа.
566
А сегодня две очереди!» <1>
С. 233. Вместо фрагмента «Трамвай набит ~ только не коммунистов!"» (автограф 1) <2>:
3.11.
Завтра Казанская – завтра назначено общее собрание для ликвидации ТЕО. Я «прослужил» 6 <3> месяцев, начал с 500 р. в месяц, а кончил 5 898 р. За 5 месяцев «служба» моя прошла мирно. Один был только случай, напомнивший мне мою попытку поступить на службу в «Государственный Контроль». Это было в 1906 году, пошел я наниматься в Контроль. Начальник мне сказал, что дело должно быть выше всего. А я сказал: мое дело – писать, а «служить» я вынужден, иначе невозможно жить. (И вгорячах закурил папироску). Начальнику это не понравилось, и меня на должность не приняли. На одном из заседаний ТЕО я заявил, что на заседания, где будет обсуждаться «смета», я не б>ду ходить – ничего не понимаю! – а писать я буду о тех пьесах, о которых захочу, а не про то, что мне дадут писать, и вообще я буду ходить по вcем секциям вроде как домового и где мне понравится, там я посижу, послушаю, а где скучно – уйду. (Ведь всю «службу» я представляю, как «матерьял» для моего дела!) Р. В. Иванов-Разумник это очень хорошо понял. А так никто ничего не сказал, только смеялись, как и на все, что я писал и говорил. Но этот смех был хороший. Но что было для меня неожиданным: после заседания подошел ко мне А. [А. Блок] <4> и в первый и единственный раз сурьезно (обыкновенно он говорил со мной, улыбаясь), ну как по-настоящему в роли «председателя» сказал мне, что единственный выход – мне уйти.
«Да куда же мне уйти-то?»
«Из ТЕО, – повторил Α., – я не знаю, куда хотите!»
«Если я уйду, – сказал я, – меня, как неслужащего, назначат на общественные работы».
– – –
И по малодушию моему (а ведь «общественные работы» – это матерьял куда интереснее заседаний ТЕО, и, может быть, я бы и вынес эти работы, как многое, что раньше казалось непосильным!) я через несколько дней потащился в ТЕО в неурочный и /для меня тягчайший час утром и застал А.
«Пришел[, Александр Александрович,] что-нибудь поделать!» – сказал я виновато и не глядя: очень я тогда весь переломился.
И вдруг увидел по его жалобной улыбке и как покраснел он, что он передумал и за эти несколько дней понял, как с первых моих слов тогда понял меня Иванов-Разумник.
И все пошло по-старому, нет, еще вольней: я писал только о том, о чем хотел, я ходил «домовым – шутом гороховым» по всем секциям и, куда заходил посидеть, всем было весело.
И вот почему мне жалко, что кончилось наше ТЕО.
______________
<1> Аналогичный вариант – в автографе 1.
<2> В автографе 2 представлены: первая фраза нижеследующего текста с датировкой «3.11» и весь текст с датировкой «19.11.» (с небольшими вариантами).
<3> Зачеркнуто: 5.
<4> Текст в скобках вымаран (здесь и ниже при упоминаниях имени Блока).
567
*
19.11.
С сегодняшнего дня я в ПТО (ПТО это то же, что и ТЕО, только ТЕО – всероссийское, а ПТО – петербургское). Там я был под О. Д. Каменевой, а теперь под Μ. Ф. Андреевой.
(В состав коллегии впоследствии вошли: А. Р. Кугель, Анна Радлова, С. Э. Радлов, Вяч. Шишков, Вл. В<а>с. Гиппиус и Виктор Шкловский) <1>.
С. 234. Вместо фрагмента «Заседание в "Астории" ~ моя "история"» (автограф 1):
1.12.
После заседания в «Астории» о культпросвете среди «загородительных отрядов» (я – от ПТО, Евг. Замятин – от «Всемирной литературы»), на котором была высказана «гениальная» мысль, что «Историю», написанную «Сатириконом», надо взять за пример и «таково должно быть задание для нашей работы», я, вернувшись домой, написал о «человеке, звездах и свинье». Это итог целого года – моего вожжания с дураками. Если будет повторение подобного заседания, обязательно прочитаю.
С. 234. Перед абзацем «Сегодня у меня особенный день» (автограф 1):
«12.12.
Ломают заборы – какой стал широкий наш Большой проспект!»
С. 235. В конце текста датировка (автографы 1, 2): «1768 г.».
«Окнища»: «V. Анна Каренина» – беловой автограф с правкой, незначительные варианты.
«VI. Портреты» – беловой автограф с правкой. Варианты текста:
С. 247. Конец абзаца «– Марья Федоровна и Петр Петрович!..»: «...откуда, мол, такой взялся, по старине сказать – "невеглас", по-современному – "несознательный"».
С. 248. Абзац: «И вспомнил, как мой ученик из "Красноармейского Толмачевского университета"»; конец абзаца: «...что Гоголь жив и служит в ПТО под начальством Марьи Федоровны и Петра Петровича – "член коллегии"».
«VII. Братец» – беловой автограф с правкой, незначительные варианты.
«VIII. Мы еще существуем». «IX. От разбитого экипажа». «X. Демон пустыни» – беловой автограф с правкой (нумерация глав, соответственно: 10, 11, 12). Варианты текста:
С. 255. «IX. От разбитого экипажа». Абзац «В необыкновенной шубе...»: «...держась чересчур прямо, как только держался один И. Ф. Анненский, навстречу мне» – и т. д.
Там же. Конец абзаца «Я очень ему обрадовался...»: «... надо было растолковывать, только он и Замятин».
__________
<1> Текст в скобках вписан позднее. В автографе 2 в перечне лиц упомянут также Вл. Н. Соловьев.
568
С. 256. Конец абзаца «– Моя должность...»: «...я, как бывший канцелярист, а теперь политком, спрошу – –»
С. 258. «X. Демон пустыни». Абзац «Эх, думаю...», после «...то же самое лицо и те же глаза»: «и дальше – опять то же лицо и те же глаза».
«XI. Именины» – беловой автограф с правкой, незначительные варианты.
«XV. Среди бела дня» – 1) беловой автограф с правкой («Налетчики. Пристают»), незначительные варианты; 2) беловой автограф с правкой («Пристают»), заглавие: «Среди бела дня (авантюрное)»; 3) беловой автограф с правкой («Пристают»), заглавия: «Приставанье» (зачеркнуто), «Среди бела дня», текст разделен на три подглавки (в соответствии с членением астерисками). Варианты текста (автограф 3):
С. 276. Начало 3-й подглавки (после астериска), эпиграф: «после 15.3. речи Ленина Зарождение нэпа»
Там же. Вместо «На углу Троицкой ~ иголки, мыло»:
«Иду из Наркоминдела.
На углу Невского и Троицкого сидит женщина: ларек – нитки, иголки, мыло».
«XVI. Рыбий жир» – беловой автограф с правкой, незначительные варианты.
«XVII. Электрофикация» – 1) беловой автограф с правкой; 2) беловой автограф с правкой, незначительные варианты. Варианты текста:
С. 281. Вместо «И "всем, всем, всем" ~ по соседству под Петербургом» (автограф 1):
«И "всем, всем, всем" и дубоножие, казалось бы отошедшее в вечность.
В «социалистическом отечестве», когда официально упразднили церковные праздники, в Рождество по-прежнему долго еще ходили поздравители б. дворники, б. полотеры, б. трубочисты поздравляли «с рождеством Христовым!» В ожидании чаевых – праздничных. А вот по соседству под Петербургом» – и т. д.
Там же. Абзац «– – – ну, вот по соседству...», вместо «...нарядили за ним негласное наблюдение и наблюдающие»: «...нарядили за ним негласное наблюдение (Казанцев – б. с.-р.!) и чекисты» – и т. д.; вместо «в дом к поднадзорному-то»: «в дом к Казанцеву» (автограф 1).
После «...какие же мы после этого коммунисты?» » (автограф 1): «А другой балтмор же Быстрое старательный и деловой, делящий все народы на иностранцев: немцев, французов, англичан – и на православных, под которыми он подразумевал русских, конечно, коммунистов <1> – задано было изложить своими словами отрывок из «Медного всадника»: «На берегу пустынных волн стоял он дум великих полн... и думал он: отсель грозить мы будем шведу... природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно... и перед младшею столицей померкла старая Москва, как перед новою царицей порфироносная вдова...» – и вот что он подал:
"Петр Великий стоял на берегу Невы и удивлялся. Какая ширь кругом. Везде леса и там болотисты места. Прошло сто лет, как шведы прорубили в Европу окно и сделали все то, что было нужно
_________
1 Так в автографе.
569
для природы. Когда в Петрограде все было окончено, Москва склонилась над ним".»
С. 282. Абзац «Да, мечты!..», после «...такого человеческого слова» (автограф 2): «ведь все пищевые, продуктовые и продовольственные слова,» – и т. д.
С. 283. Последняя строка (автограф 2): «всех переловили».
«Загородительиые вехи» – 1) беловой автограф с правкой, заглавие отсутствует (заключительная часть автографа 1 «Заяц на пеньке»), ряд фрагментов текста отсутствует; 2) беловой автограф, полный вариант текста, близкий к основному, заглавие: «Загородительиые вехи 1.4–3.5 1920». В обоих автографах нумерация главок отсутствует, вместо нее соответствующие фрагменты текста обозначены астерискамп, вместо номера главки – дата: главка I – «1.1.20»; главка II – «4.3.»; главка III – «5.3.»; главка IV – «6.3.»; главка V – «11.4.»; главка VI – «12.4.»; главка VII – «15.4.»; главка VIII – «3.5.». Варианты текста:
С. 285. Главка III. Начало первого абзаца (автографы 1, 2): «В прошлом году Горький» – и т. д. После «...заместителя Луначарского» (автограф 1): «Книжки, конечно, никогда не выйдут».
Там же. Вместо заключительной строки («– – –»; автограф 1):
«Заменять я не буду, а так отдам – "для пищепитания". Все равно не напечатают».
Главка IV. После «А рядом сидит ее мать» (автограф 1):
«(После оказалось, что у Ионова умер сын – я его никогда не видал)».
«На даровых хлебах»: «II. Сережа» – 1) беловой автограф с правкой, заглавие «Из книги "Взвихрённая Русь". [Мертвые души.] <1> Сережа (1919–1920)»; 2) беловой автограф, заглавие: «Из книги "Взвихрённая Русь". На даровых хлебах (1919–1920). Сережа» – наборная рукопись, представленная в «Современные записки», с пометами редактора М. В. Вишняка.
В автографе 1 – другие имена у персонажей: Анна Петровна (Марья Петровна), Фокин (Котохов).
«III. Труддезертир» – беловой автограф с правкой, заглавие: «Из книги "Взвихрённая Русь" (1919–1920). Труддезертир»; незначительные варианты.
«IV. По "бедовому" декрету» – 1) беловой автограф с правкой; 2) беловой автограф с правкой; 3) беловой автограф, заглавие: «Из книги "Взвихрённая Русь" (1919–1920). По "бедовому" декрету».
Во всех автографах – незначительные варианты. В автографе 1 Софья Петровна – «невеста Соколова» (не Воробьева).
«Вннигредная ерунда» – беловой автограф с правкой, заглавия: «Россия в письменах», «Рождество» (зачеркнуто), «Винигредная ерунда» (зачеркнуто). Варианты текста:
С. 338. 1-й абзац. Вместо «...как Леонид Андреев и Горький»: «...как Леонид Андреев, Горький и [Ходасевич] Мочульский,» – и т. д.; вместо «...или там – на Аугсбургерштрассс ~ "под царь-колокол"»: «или к решетке "Люксембургского сада" или там – "под памятник Екатерины" или там – "в царь-колокол"».
__________
<1> Вымарано.
570
Там же. Абзац «Теперь через сколько лет...», между «...мы ке там искали – –» и «Скажу одно»: «не там мы искали – и для читателей [«Биржевых ведомостей» и «Русских ведомостей»,] «Вестника Европы» и «Русского Богатства» и прочих столпов до Разряда Изящной Словесности II-го отделения Академии наук [я так и остался на веки вечные пишущим о чертях и не по-русски, а] Шестов так и остался просто «ничего не разберешь», хотя «стиль изумительный»! [Только теперь я увидел, кто меня читал и языком не бередил: потому что сам не только так говорит, но и слышит только такой язык.] Но это все не к тому, о чем речь. [И не для хвастовства.] А надо же
когда-нибудь оправдаться, что ни Лев Исааков<ич>, ни я, хоть и не избалованные живым «откликом», все-таки читателя имели, и не пятерых, и не трех, как говорилось, когда по осени сходились мы на сходбище на Земляном валу в доме Хишина у С. В. Лурье».
«Перед шапошным разбором» – 1) беловой автограф с правкой, без нумерации фрагментов римскими цифрами (вместо них – астериски), некоторые фрагменты текста отсутствуют, заглавие: «Из книги "Взвихрённая Русь". Перед шапошным разбором. 1.7.1920–15.3.1921»; 2) беловой автограф, заглавие: «Перед шапошным разбором. 1.7.1920–15.3.1921». Варианты текста:
С. 353. Главка I. 1-й абзац: «С 1-го июня мы» – и т. д. (автографы 1, 2).
Там же. Абзац «Освобожденный от "водяной повинности"...», после «...из тьмы на свет,» (автограф 1): «– в нашем доме электричество горит круглые сутки! –»
С. 354. Главка III. Конец 2-го абзаца, вместо «все равно, ничего не поймет!» (автограф 1): «И в безнадежности я проснулся».
С. 355. Главка IV. После абзаца «– Какая мудрость...» (автограф 1):
«Инженеру-металлургу Шапошникову отдал наш примус для починки».
С. 357. Главка VI. Вместо «...трубку не умею – Не могу никак» (автограф I): «трубку не умею, а крутить не наловчился.
Пасмурное любимое утро. Не могу никак» – и т. д.
Главки VII–VIII. Вместо «... мы пробираемся через сугробы ~ нельзя же всех расстрелять!» (автограф 1): «мы пробираемся через сугробы на Бассейную в Дом Литераторов встречать новый год. И в колоколе (в церквах в первый раз новый год празднуют по новому стилю) слышится весть о начале новой жизни – новой страды.
14.3.
Кронштадтское восстание.
Речь Ленина. (Зарождение Нэпа) – Мюр и Мер<илиз>!» <1>
Главка VIII, первые фразы (автограф 2):
_________
<1> Последнее словосочетание – позднейшая черновая приписка.
571
«14.3. Кронштадтское восстание.
15.3. Речь Ленина – зарождение нэпа – "Мюр и Мерелиз!"»
«В конце концов» – 1) беловой автограф с правкой; 2) беловой автограф с правкой; 3) беловой автограф. Незначительные варианты. Вариант текста:
С. 393. Абзац «– Не-ет ~ китайские стены» (автограф 1):
«– Нет, совсем нет – "падаль!" – ну, вот, я по моему малокровию ведь я же – за самые нерушимые китайские стены: – образец нереволюционера! –» – и т. д.
«Неугасимые огни» – беловой автограф с правкой (1-й фрагмент текста, до астериска); заглавие: «Из книга "Взвихренная Русь". Неугасимые огни. 1918 г.» Варианты текста:
С. 394. Начало 1-го абзаца: «Живо до боли встает моя старая память –»– и т. д.
Там же. Вместо «так при царе Иване ~ костер из тьмы»:
«Так при Иване Грозном, так и при Годунове, так при Алексее Михайловиче – столповой распев – из теми и свечи».
Там же. Абзац «За Москва-рекой заря...»: «За Москва-рекой – заря, по заре, чуть разгорясь, звон из-под Симонова. Белая – берёстиха заалела соборная церковь Благовещения».
В описанный корпус автографов «Взвихренной Руси» включен также беловой автограф рассказа «Рождество» (1919), не вошедшего в печатный текст книги. Вероятно, Ремизов одно время намеревался ввести его в состав «Взвихренной Руси», поскольку об этом рассказе идет речь в разделе «Винигредная ерунда».
В архиве М. В. Борисоглебского (РНБ. Ф. 92. Ед. хр. 349) сохранились также черновые автографы двух рассказов («Находка», «Заборы»), вошедшик в состав «Взвихренной Руси»: «Шум города. 6. Находка. 4. Заборы».
Первые публикации текстов, вошедших впоследствии во «Взвихренную Русь», состоялись соответственно в 1910 («Асыка») и в 1913 г. («Бабушка» – задолго до возникновения замысла всего произведения. Прообразом будущей книги стал «временник» Ремизова «Всеобщее восстание», публиковавшийся с августа по декабрь 1917 г. в московском журнале «Народоправство»; тексты, составившие этот цикл, соответствуют разделу «Весна-красна» в окончательно установленном корпусе «Взвихренной Руси» (без заключительной главы «Плакат»), Как явствует из сообщений Г. И. Чулкова, редактировавшего «Народоправство», глава XII цикла («Красный звон») была опубликована в журнале в сокращенном виде; 30 ноября 1917 г. Чулков писал Ремизову: «Большое спасибо за "Временник". Первые две главы (X и XI) я уже отправил в типографию, а XII глава вызвала возражения со стороны моих товарищей по редакции. Сомневаются, чтобы «изысканный лиризм» этой главы был уместен на страницах такого делового и сурового еженедельника. Я оставил, однако, за собою право поместить и эту главу, если Вы разрешите мне выпустить некоторые строчки – тридцать-сорок в итоге. Сделаю это осторожно без ущерба для цельности. Выпущу такие рефрены, как «Ио, иа, Ио, цолк» и тому подобное. Все это Вам легко восстановить в книге, и в книге это не будет звучать так неожиданно, как на страницах «Народоправства». Если получу Ваш ответ скоро, присоединю
572
последнюю главу к первым двум, сделав необходимые сокращения. <...> Не гневайтесь на меня за эту грубую операцию: такова судьба редактора подобных изданий вообще, где нет единства в управлении делами и где приходится считаться с различными мнениями» (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 2. Ед. хр. 24. Л. 41). Ремизов, однако, при последующих переизданиях «Красного звона» сделанных Чулковым купюр не восстановил. Публикация последующих разделов ремизовского «временника» в «Народоправстве» не могла состояться по причине прекращения издания журнала (1 февраля 1918 г. Чулков известил Ремизова: «...первого февраля – с выпуском двадцать четвертого номера – журнал наш не будет более выходить по причине полного расстройства транспорта и почты, а также ввиду захвата железнодорожных киосков агентами советской власти». – Там же. Л. 35).
Цикл, напечатанный в «Народоправстве», в 1922 г. был переиздан в берлинском журнале «Эпопея» (№ 1), выходившем под редакцией Андрея Белого; в том же году в №№ 2 и 3 «Эпопеи» появилось продолжение ремизовского «временника» «Всеобщее восстание»; во «Взвихренной Руси» эти тексты составили три первых раздела книги – «Весна-красна», «Медовый месяц», «В деревне»; 4-й и 5-й разделы «Взвихренной Руси» были впервые опубликованы в пражском журнале «Воля России» – соответственно в 1924 и 1926 гг. Множество текстов, включенных во «Взвихренную Русь», было опубликовано в конце 1910-х – начале 1920-х гг. в периодических изданиях, сборниках, альманахах, а также в составе авторских книг Ремизова («Шумы города», «Ахру», «Кукха»),
В 1925 – 1926 гг. Ремизов публиковал в эмигрантской периодике отдельные фрагменты будущей книги уже с указанием на их принадлежность к целому – «Взвихренной Руси». Впервые обозначение «Из книги "Взвихренная Русь". Временник Алексея Ремизова» появилось 1 марта 1925 г. при публикации в берлинской газете «Дни» цикла прозаических миниатюр «Окнища (1919 – 1920)»; это обозначение автор сопроводил пояснительным примечанием: «Начало "Временника" – 1917 год – от февраля до октября – главы "Весенняя рынь", "Орь", "Мятенье" – были напечатаны в ж. "Эпопея", Берлин, №№ 1, 2, 3 у небезызвестного А. Г. Вишняка, племянника "Современных Записок" <подразумевается один из руководителей парижского журнала "Современные записки" М. В. Вишняк. – Ред>; а глава "Ростань" – в "Воле России", Прага, 1924, 1 – 2. А. Р.».
Предварительные публикации текстов, позднее вошедших во «Взвихренную Русь», вызвали заинтересованное читательское внимание; К. В. Мочульский откликнулся на них рецензией «О "Временнике" Ремизова» (Звено. 1924. № 54, 11 февраля. Подпись: К. В.), в которой утверждал: «Заметки Ремизова едва ли не самое замечательное из всего писанного об эпохе войны и революции. Время их не состарит; напротив, когда актуальность их отстоится, превратясь в художественный сюжет, когда перестанет развлекать нас острота подмеченного, запечатленного и "снятого с натуры" – только тогда откроется нам масштаб замысла и крепь построения. О безумных днях, о смятении духа и растлении души написать просто, без "литературности" – вот это до сих пор не удавалось никому. Невыносима всякая приукрашенность, приемы и эффекты, когда дело
573
идет о настоящей, а не придуманной гибели родины, о настоящей, а не театральной крови. <...> И вот не только "та" жизнь охватывает, и "те" люди обступают, но как будто в "тот" воздух погружаешься – узнаешь звуки, запахи...» (Мочульский К. Кризис воображения: Статьи. Эссе. Портреты / Сост., предисловие, примеч. С. Р. Федякина. Томск, 1999. С. 404 – 405). Отдельным изданием «Взвихренная Русь» была опубликована под маркой издательства «ТАИР» (название составлено из первых слогов имен двух сестер – Татьяны Сергеевны и Ирины Сергеевны Рахманиновых). Как свидетельствует В. Б. Сосинский, издательство это возникло «с единственной целью и программой: напечатать полный текст "Взвихренной Руси" Алексея Ремизова, отрывки из которой тогда впервые появлялись в различных ежемесячниках и альманахах Зарубежной России» (Сосинский Вл. Конурка (Об Алексее Ремизове, Александре Алехине, братьях Модильяни и других) // Вопросы литературы. 1991. № 6. С. 172).
В эмигрантской печати появилось несколько откликов на «Взвихренную Русь» – рецензии К. В. Мочульского (Звено. 1927. № 219. 10 апреля), И. С. Лукаша (Слово. 1927. № 619), М. Осоргина (Современные записки. 1927. Кн. 31), кн. Д. П. Святополк-Мирского (Версты. 1928. № 3). Книга получила однозначно высокую оценку: отмечались ее «изумительная полнота и богатство» (Святополк-Мирский), «несравненная убедительность» (Мочульский). М. Осоргин подчеркнул, что эта книга, «рожденная в дни отчаяния и озаренная мягким, лучистым светом надежды», занимает совершенно особое место в ряду произведений, запечатлевших трагедию пореволюционных лет: «В современной российской литературе революционный быт отражен с большой яркостью. И там, на месте, легче разрешимы психологические загадки этого быта. Но российским писателям недостает отдаления и духовной озаренности, которою проникнуты писания Ремизова. <...> Ремизов, уйдя из быта и унеся о нем память, – осветил эту память светом любви, веры и человечности. И быть может главное – светом веры. Поэтому его книга, обильная страшными деталями революционного быта, часто подводящая к порогу отчаяния, "в конце концов" не только полнее дает эпоху революции, но и находит для эпохи и для революции лучшие слова оправдания. Вера дает ему то, чего не могут иметь утратившие веру старую и еще не приобретшие новой. Из огня и полымя эта его вера вынесена невредимой и сто крат озаренной» (Современные записки. 1927. Кн. 31. С. 456. Подпись: Мих. Ос.). «Повести из быта революции», составившие «Взвихренную Русь», по впечатлению К. В. Мочульского, «поражают своей остротой и неожиданностью. Люди и предметы повернуты к нам той стороной, которой мы еще никогда не видели. Мелочи приобретают новый – трагический смысл: иетопленная квартира, мигающий ночник, пайковая селедка, уборка лестниц, испорченный водопровод – становятся эпическими мотивами. Убогая, нищенская жизнь раскрывается в своей громадной значительности, как торжественная и скорбная поэма» (Мочульский К. Кризис воображения. С. 283). Несколько лет спустя Л. Н. Гомолицкий утверждал, что ремизовские «Взвихренная Русь» и «похождения Корнетова» (тексты, позднее объединенные под заглавием «Учитель музыки») – «самое значительное и живое из созданного за рубежом – эпопеи Революции и Эмиграции»: «"Взвихренная Русь" – жестокая, жуткая
574
песнь о последних годах войны, первых революции, в голодном Петрограде, под грохот рушащейся жизни, в торжестве беспощадных к человеческой единице теорий – вопреки всему – голос человека, "изгвожденного" сердца, в последнем падении, унижении и смирении» (Гомолицкий Л. Н. О настоящем и будущем // Меч (Варшава). 1934. № 1/2. 20 мая. С. 17).
Многие реалии и обстоятельства, описываемые или упоминаемые во «Взвихренной Руси», нашли отражение в Дневнике Ремизова за 1917–1921 гг., публикуемом в наст. томе, а также в комментариях к нему А. М. Грачевой.
575