КОММЕНТАРИИ
ЧАСЫ. РОМАН
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
С. 42. На́балмаш – «не подумавши» (Т и х а н о в П. Указ. соч. С. 59).
С. 43. Залезняк – см. коммент. к с. 16.
Захулить (от хула) – разбранить, признать негодным.
С. 44. Двугривенный – серебряная монета достоинством 20 копеек; чеканилась в дореволюционной России с 1760 г.
С. 47. – ...а который молодой человек... – здесь цитируется нравоописательное лубочное сочинение «Ключ к женскому сердцу, или как надо вести себя в обществе», которое названо чуть ниже; во второй редакции сокращенное название приводится непосредственно перед цитатой.
...которого ~ сосал хмелевик... – т. е. мучило похмелье.
Огузок – задняя часть чего-либо, а также всякого рода остатки (от гузно – зад).
С. 48. Останный – здесь: последний.
Штукарь – хитрец, фигляр, фокусник.
...на шармочка норовят... – пытаются промышлять на чужой счет.
С. 49. Набуркаться – набрюзжаться, наворчаться вволю.
Отходник – золотарь, занимающийся чисткой отхожих мест.
...бас, как у Шаляпина... – По свидетельству самого Ремизова, впервые он услышал Федора Ивановича Шаляпина (1873–1938) еще в свою бытность в Москве, а лично познакомился с ним уже в Петербурге, благодаря С. П. Дягилеву (Встречи. С. 140, 142). Шаляпин упоминается как персонаж снов в книге «Взвихренная Русь». Ему посвящены ремизовские очерки «Шаляпин» и «Царский конь», включенные в книгу «Встречи» (с. 135–146).
С. 51. Призарить – вероятно, высмотреть (от зарить).
Взгоркнуть – загоревать, затосковать, вскручиниться.
С. 52. ...как соляная... – т. е. подобная соляному столпу, в который превратилась жена Лота, нарушив запрет оглядываться на уничтожаемый огнем с небес Содом (см.: Быт. 19; 26).
С. 53. Каля́ный – закаленный, упорный, упрямый; Тиханов приводит другое значение: «жесткий» (Т и х а н о в П. Указ. соч. С. 50).
С. 54. Кара́ндуш (или карандыш) – коротышка, недоросток; у Тиханова: «карлик, человек небольшого роста» (там же. С. 51).
С. 55. ...в какой-то одной стране Бесинии... – в простонародном сознании Ивана Трофимыча название фантастической для него страны Абиссинии совмещается с распространенным в фольклоре представлением об арапе, негре, чернокожем вообще как бесе (или черте, ведущем свою этимологию от слова «черный»). Стилистически этот пассаж восходит к посланию царя Ивана Индейского Греческому Императору Мануилу (см.: Сказание об индейском царстве // Летописи русской литературы и древности, издаваемые Николаем Тихонравовым. М., 1859. Т. II. Отд. III. С. 100–101), которое Ремизов цитирует и в написанной в 1906 г. апокрифической повести «Что есть табак» (подробнее об этом см. в т. 2 наст. изд.).
478
С. 55. Куринасы – во второй редакции «Часов» особо подчеркивается, что это люди «с кривыми носами», т. е. сразу же устанавливается их непосредственная связь с Костей, который в конце романа, впав в безумие, идентифицирует себя с учителем и сыщиком Куринасом. Е. Горный справедливо отмечает, что совмещение в этом образе носа и яиц превращает его в персонификацию фаллоса (см.: Г о р н ы й Е. Указ. соч. С. 198). Скорее всего, Ремизов имел в виду не только «орнитологическое» значение, но и внутреннюю форму своего неологизма (кури нас), так как в период работы над первой редакцией романа написал повесть о происхождении табака из дьявольского уда (см. предыдущее прим. и т. 2 наст. изд.). В более позднем рассказе «Аленушка» (1912) куринас («остроносый зверь серый с короткими лапками») назван среди прочих игрушек из собственной коллекции писателя (см.: Р е м и з о в А. Весеннее порошье. СПб., 1915. С. 27).
С. 56. ...он победил смерть. – Герой отождествляет себя с Христом, который крестным страданием и воскресением победил смерть.
А Костя ~ извивался в припадке. – С одной стороны, это аллюзия на припадки падучей у таких героев Достоевского, как князь Мышкин и Смердяков, а с другой, возможно, отсылка к древнерусским повестям о бесноватых Савве Грудцыне и Соломонии, тем более что здесь постепенно происходит переход от собственно Костиного состояния к сцене беснования метели в поле. По позднейшему свидетельству Ремизова, с этими памятниками средневековой русской литературы, переложение которых писатель сделал в 1940-е гг., он впервые познакомился во время вологодской ссылки (Р е м и з о в А. Бесноватые. Савва Грудцын и Соломония. Париж, 1951. С. 8; подробнее об этом см.: Г р а ч е в а А. М. Алексей Ремизов и древнерусская культура СПб., 2000. С. 187–207).
С. 57. С вечера до петухов, с первых петухов до свету... – т. е. с вечерней зари до ночи и с полночи до утренней зари. По древней традиции ночь делилась на три фазы: первые петухи (полночь), вторые (до зари) и третьи (заря).
Незнамый – неизвестный, неведомый.
479