Печатается по: Шиповник 3. С. 101–129.
Впервые опубликовано: Новый журнал для всех. 1909. № 9. Июль. С. 27–47 (под загл. «По этапу»).
Прижизненные издания: Рассказы (1910).
Дата: 1909.
Отдельные мотивы рассказа адресуют читателя к роману Ф. М. Достоевского «Идиот». А. Блок в статье «Противоречие» (1910) причислил рассказ к произведениям отточенной формы, «которые выдерживают долгое трение времени» (Блок. Собр. Соч. Т. 5. М.-Л., 1962. С. 407).
С. 522. ...аза в глаза не смыслит. – Аз – название первой буквы алфавита; здесь: ничего не понимает.
С. 523. Ферт – букв.: название буквы «ф»; в переносном знач.: франт, щеголь.
…с уголовными идет князь. – Первая авторская сигнатура, указывающая на связь одного из героев рассказа с образом князя Мышкина.
С. 524. Успенье – Успение Божьей Матери (день кончины Богородицы) – двунадесятый богородичный праздник (с 14 по 23 августа).
рассолодев – захмелев.
С. 527. …в царские дни кричат у плошек ура. – Имеются в виду празднования дней рождения членов императорской семьи.
засиверелая – замороженная.
С. 528. Скуфейка – тюбетейка, комнатная шапочка.
Фимиам – благовонное курение, употребляемое в ежедневном иудейском богослужении и при всех жертвоприношениях; здесь: удовольствие.
Ляхи – поляки.
.. русь одесную, прочие же народы ошую – т. е. справа и слева.
С. 529. …эмалиоль, да эмалиоль вот снится… – «эмалиоль» здесь:судьба; аллюзия к сновидению Ипполита Терентьева («Идиот»; глава « Мое необходимое объяснение»). Ср.: «Может ли мерещиться в образе то, что не имеет образа? Но мне как будто казалось временами, что я вижу, в какой-то странной и невозможной форме, эту бесконечную силу, это глухое, темное и немое существо. Я помню, что кто-то будто бы повел меня за руку, со свечкой в руках, показал мне какого-то огромного и отвратительного тарантула и стал уверять меня, что это то самое темное, глухое и всесильное существо, и смеялся над моим негодованием» (Достоевский. Т. 8. С. 340). Воспринятый от Достоевского, мотив отвратительного насекомого раскрывает тему амбивалентности бытия, одновременно заключающего в себе жизнь и смерть. Эта тема получает развитие в последующих произведениях писателя. Ср.: «А ведь жизнь – ее природа, ее глубочайшая скрытая завязь – «это всесильное глухое, темное и немое существо странной и невозможной формы» – этот огромный и отвратительный тарантул Достоевского, <…> для живого нормального трезвого глаза, не напуганного и не замученного, никогда не «тарантул», <…> а все, что можно себе представить чарующего из чар, вот оно-то и есть душа жизни» (Ремизов А. В розовом блеске. Нью-Йорк: Издательство имени Чехова, 1952. С. 201).