-шелому ходили, с неба звезды клевали. У дома был двор, – от ворот до ворот летом, долгим меженным днем, голубь не мог перелетывать!.. Слыхали ли этакую сказку?
– Нет, не слыхал, – сказал царь.
– Не слыхали! – гаркнули скурлатые.
Потупилась царевна Лисава прекрасная.
– Ну, так это не сказка, а присказка: сказка будет завтра, по вечеру, – встал скоморох и ушел.
День не видали скомороха на улице, не сидел скоморох в кабаке, вечером явился к царю.
– Ваше царское величество! Изволь меня напоить, накормить, я вам буду сказки сказывать.
И опять собрались все скурлатые, вышла и царевна, Лисава прекрасная.
Накормили скомороха, напоили, посадили на стул.
– Сказывай, слушаю, – сказал царь. И стал скоморох сказки сказывать.
– А как был у меня батюшка – богатого живота человек. И он состроил себе дом, там голуби по крыше-шелому ходили, с неба звезды клевали. У дома был двор, – от ворот до ворот летом, долгим меженным днем, голубь не мог перелетывать. И на этом дворе был вырощен бык: на одном рогу сидел пастух, на другом – другой, в трубы трубят и в роги играют, а друг другу лица не видно и голоса не слышно!.. Слыхали вы этакую сказку?
– Нет, не слыхал, – сказал царь.
– Не слыхали! – гаркнули скурлатые.
Вспыхнула царевна Лисава прекрасная.
– Ну, и это не самая сказка, завтра будет настоящая! – шапку взял да и за дверь.
Видит царь, человек непутный, не полцарства жаль, жаль царевну Лисаву, и говорит своим слугам:
– Что мои, верные слуги, малюты, а скажем, что сказку слыхали, и подпишемте.
– Слыхали, подпишем! – зашипели скурлаты.
Тут царский писчик столбец настрочил, скрепил, и все подписались, что слыхана сказка, все ее слышали. Тем дело и кончилось.