КОММЕНТАРИИ
РОССИЯ В ПИСЬМЕНАХ
Нарва
Впервые: Судьба Петрова: Письмо запечатленное // Россия в слове: (Прил. к еженедельнику «Воля России»). 1918. № 3. С. 13‒14.
Прижизненные издания: РвП-1. С. 60‒64.
Текст первой публикации отличается более детальным палеографическим описанием документа: «78 уцелевших листов, тетрадь порядочная ‒ ( 1‒5 л.) 6‒60 (61‒93 л.) 94‒101 (102‒109 л.) 110‒125 л. ‒ с нарвского разгрома (1700 г. и до взятия Выборга (1711 г.)» (с. 13). Также имеются различия в строфике текста и лексические разночте-
744
ния. Более очевидна антибольшевистская направленность рассказа. Ср.: «город святого Петра и вдруг какой-то чешский Петроград!» (Россия в слове. С. 13); «город святого Петра Санктпетербург ‒ и вдруг какой-то Петроград!» (РвП-1). Ср.: «А загаженный, заплеванный Петербург обратили из Петрограда в красный Петроград. (Красный означает по-русскому прекрасный, а не то чтобы непременно кумачный или кровавый.) И пришло такое время конечное...» (Россия в слове. С. 13); «А загаженный, заплеванный Петербург обратили из Петрограда в красный Петроград. И пришло такое время конечное...» (РвП-1). В окончательный текст в РвП-1 также внесены реалии Обезвелволпала. Ср.: «Вот какая находка мне в руки попала ‒ помяну Кострому Костромушку, Ивана Леонтьевича Лапина да кума его Ивана Александровича Рязановского, приютившего меня в царевском своем древлехранилище» (Россия в слове. С. 13); «Вот какая находка мне в руки попала ‒ помяну Кострому Костромушку, Ивана Леонтьевича Лапина да кума его князя обезьяньего Ивана Александровича Рязановского, приютившего меня в царевском своем древлехранилище» (РвП-1).
В ИРЛИ находятся выписки Ремизова из рукописи, обозначенной им как «Петровская тетрадь» (Ф. 256. Оп. 1. Ед. хр. 17. Л. 1‒11), однако их содержание не соответствует отрывку, цитируемому в РвП-1.
745
С. 37. Жарким летом ~ я проходил по костромскому Гостинному двору... ‒ Воспоминание о первом посещении Ремизовым Костромы 25 июня 1909 г., когда он гостил у И. А. Рязановского. См. подробнее: Зга-Росток XI. С. 614.
...около лавки Ивана Леонтьевича Лапина невольно остановился... ‒ Речь идет об известном костромском букинисте и антикваре Иване Леонтьевиче Лапине (1865‒1919). «В начале века в костромских газетах можно было видеть объявления: "Антикварная торговля Ивана Леонтьевича Лапина в Костроме. Гостиный двор". Далее шел длинный список вещей, предназначенных к покупке и продаже: "Золото, серебро, бронза, картины, фарфор, монеты, гравюры". Особо крупным шрифтом выделялось: "Книги и рукописи". Почти во всех объявлениях имелась фраза: "Покупаю для своего музея. Особенно желательно что-либо о Костроме и ее губернии". Под лавку он снял помещение внутри Гостиного двора. Дела его шли успешно, ‒ он купил собственный дом на углу улиц Мясницкой и Лазаревской. Первый этаж был сдан купцу К. Яковлеву, второй этаж заняла семья. Одна из комнат была оборудована под домашний музей» (Анохин С. Кострома в будни и праздники. Кострома, 2013. С. 191).
С. 38. ...с нарвского разгрома (1700 г.)... ‒ Имеется в виду одно из первых сражений Великой Северной войны ‒ битва при Нарве между русской армией царя Петра I и шведской армией короля Карла XII, состоявшаяся 19 ноября 1700 г. и окончившаяся тяжелым поражением русских войск.
...и до взятия Выборга (1711 г.). ‒ Неточность Ремизова. Эпизод Великой Северной войны ‒ осада Выборга русскими войсками началась 21 марта 1710 г. и окончилась 12 июня того же года, когда комендант сдал крепость.
...помяну ~ князя обезьяньего Ивана Александровича Рязановского, приютившего меня в царевском своем древлехранилище. ‒ Воспоминание о своем посещении в 1909 г. И. А. Рязановского, проживавшего
776
в Костроме на Царевской ул. в доме 16, и о работе с его личной коллекцией древнерусских рукописей и старопечатных книг. См. в книге «Подстриженными глазами»: «Мне посчастливилось неделю провести на его костромской родине. Она <...> громко выделяла его самыми разнообразными знаками внимания... от дверей его дома на Царевской (теперь Пролетарской) время от времени весь тротуар устилался дорожкой <...> и никак не минуешь, обязательно попадешь ногой. <...> За неделю среди книжных сокровищ я не то что выкупался, а прямо сказать, выварился в книгах. В эти незабываемые дни не могло быть и речи заснуть. Сам бессонный хозяин подымал меня ни свет, ни заря, да и среди ночи, вдруг вспомнив о каком-нибудь замечательном первом издании или рукописной, мне очень полезной книге, он входил ко мне со свечой по-ночному в халате с уцепившимися и висевшими на концах пояса котятами, от которых он отбивался, но не руками, занятыми книгой и свечой, а своим костромским окликом с торжественным "о". Уткнувшись в книгу и уже забыв обо мне, он вычитывал восхищавшие его строки или, оглядывая книгу через двойные очки, принимался рассказывать историю ее, припоминая мелочи покупки и о собственнике-предшественнике и тоже книжнике. За семь дней и семь ночей я узнал о книге не как о библиотечном явлении, но о книге в ее сущности, о книге в "себе самой", и понял, что такое книжник в царстве своих книг. <...> я сам весь был в книге» (Иверень-РК VIII. С. 133).
...когда по злому ли наущению либо от простоты нашей Санктпетербург обернули в Петроград. ‒ После вступления России в войну с Германией 31 августа 1914 г. в атмосфере антинемецких настроений в обществе император Николай II объявил о переименовании г. Санкт-Петербурга в Петроград. Ремизов неоднократно писал о своем негативном отношении к переименованию, воспринимая его как отказ от небесного покровителя ‒ св. апостола Петра, в честь которого был назван город. См., например, в книге «Крашенные рыла»: «В угоду власти, увенчавшейся "народным" Петроградом» (Русалия-Росток XII. С.606).
Простец ‒ недалекий, простой, наивный. В ироническом смысле неоднократно использовалось в русской политической публицистике начала XVII в.
Смута пошла, а с нею раздор и раззор. Уничтожили навсегда твердый знак. А загаженный ~ Петербург обратили из Петрограда в красный Петроград. ‒ Отражение отрицательного отношения Ремизова к революции 1917 г., события которой писатель напрямую проецировал на исторический катаклизм рубежа XVI‒XVII вв. ‒ Смутное время. В едином контексте шло и отношение Ремизова к реформе русской орфографии 1918 г., в частности, упразднившей написание твер-
777
дого знака в конце слов. Она готовилась Императорской Академией наук с начала XX в., была официально объявлена 11 (24) мая 1917 г. и принята к реализации Министерством народного просвещения Временного правительства. После Октябрьского переворота декретом за подписью советского народного комиссара по просвещению А. В. Луначарского, опубликованным 23 декабря 1917 г. (5 января 1918 г.), всем правительственным, государственным и прочим изданиям предписывалось с 1 января (ст. ст.) 1918 г. печататься согласно новому правописанию по реформированной орфографии. В сознании художественной интеллигенции, отрицательно относившейся к новой власти, реформа правописания напрямую ассоциировалась с многочисленными революционными декретами большевиков.
С. 38. И пришло такое время конечное... ‒ Ремизов использует характеристику времени, ориентированную на эсхатологическую стилистику и неоднократно используемую русскими публицистами начала XVII в.
...вон побежали из Петербурга кто куда, оставляя дом Петров ‒последнее наше окно. ‒ Намек на начавшийся с конца 1917 г. процесс эмиграции из Петрограда. Также использована широко применявшаяся в «петербургском тексте» аллюзия на крылатую фразу из поэмы А. С. Пушкина «Полтава» (1833), передающую замысел основателя Санкт-Петербурга ‒ Петра Первого: «Природой здесь нам суждено / В Европу прорубить окно».
С. 39. ...всякий завиток виноградный и усик хмелевой надстрочный... ‒распространенные мотивы растительного орнамента русских рукописей XVII ‒ начала XVIII в.
Сказывают мудрецы, дается человеку при рождении его планета. ~ Петру же дана была планета, не одна, не две и не три, а четырнадцать ‒одному. ‒ Отражение исследований историков первой половины XIX в. о гороскопе Петра Великого. Подробнее см.: Погодин М. П. Материалы для русской истории вообще и истории русской словесности. I. Гороскоп Петра Великого // Московитянин. 1842. № 1. С. 58‒76; Полевой Н. А. Астрологические предвещания при рождении Петра Великого // Русский вестник. 1842. № 2. С. 258‒280.
...Петр поднял дубинку на лежня ‒ тишайшую Русь. ‒ Ремизовская характеристика допетровской Руси основана на прозвании отца Петра Первого ‒ царя Алексея Михайловича, которого называли «Тишайшим». Также использован известный факт о существовании коллекции дубинок Петра Первого, которые неоднократно использовались царем при личном наказании провинившихся.
778