Высшее образование не прихоть: в наших условиях это подвиг, долг перед родиной. Дело русской культуры продолжается, не может остановиться, пока не пропало самое слово ‒ «русский». Сотни наших ученых достойно оправдывают в мире русскую науку и культуру. Это ‒ оправдание нашего бытия, и это мы должны помнить. Высшее образование наше здесь ‒ и долг, и необходимость: без него русская культура сникнет.
С нашей помощью, с помощью иностранцев и их правительств Центральный Комитет Попечения о русской студенческой молодежи заграницей вот уже десять лет упорными трудами его председателя М. М. Федорова способствовал нашей молодежи получать высшее образование. Тысячи студентов, после великих трудов в лишениях, стали врачами, инженерами, юристами, учеными. Это ‒ смена в славной работе просвещения, во имя родной культуры, ‒ в работе, которая не может прерываться.
Тяжелое наше время, мировой кризис, безработица ‒ поставили Комитет почти в безвыходное положение: помощь от большинства иностранцев приостановилась, русская помощь оскудела, студенты, поддерживавшие себя работой на стороне, бессильны; призывы Комитета не получают отклика; стипендии иссякают, средств нет. Сотням студентов, близким к получению диплома, ‒ права на культурную работу в жизни, права достойно служить России, когда позовет судьба, ‒ грозит увольнение, потеря потраченного труда, отчаяние. Положение нашей молодежи воистину трагическое. Русские люди ‒ перестали отзываться.
Можно понять иностранцев: напуганные кризисом, сжавшиеся в расходах, естественно, очень многие из них могут считать помощь учащейся русской молодежи делом, не близким их сердцу. И призыв к ним, призыв без отклика, «глас вопиющего в пустыне», может ли удручать? Больно, когда призыв о помощи не встретит родного отклика. Призыв к родному миру, пусть даже обездоленному, не может не быть услышан. Дело идет о помощи родному, о помощи за святое дело, на жертвенное дело ‒ дело служения, может быть, в близком будущем бедной России нашей. Такой призыв не может не быть услышан.
«Глас вопиющего в пустыне...». Мы верим: наша душа не может в пустыню обратиться, иначе она умрет ‒ русская душа. Это мы знаем: знает великая литература наша, чуткая совесть наша. Русское сердце может порой ожесточаться, но превратиться в камень, застыть, ‒ не может. Чувство любви к родному, к нашему человеческому ‒ к культуре нашей, ‒ не может устрашиться никаких кризисов, кроме единственного, наистрашнейшего, ‒ духовного.
Этот, духовный, кризис грозит нашей молодежи. Русское чувство может, под всеми гнетами, все понять и, поняв, широко раскрыться, ‒ и лептами бедняков, знающих, что такое труд, помочь нашей молодежи, довести ее до заветной цели ‒ служить родному, когда позовет судьба, ‒ служить на великом поприще ‒ благого просвещения.
Мы верим: помощь придет, не может не прийти.