«Книгу надо любить, да мало любить, еще и знать, а чтобы знать, надо учиться, ‒ в Германии ведь вы, есть чему поучиться! ‒ это не то, что сг... <sic!> как-нибудь и дело с концом».
«А то и в Россию с этаким-то добром тоже не удобно, шуганет еще... ведь в России книжник-то моховик сидит ‒ жив, сидит, ‒ он заграницу никак не попадет: «А книжки-то,‒ скажет, ‒ куда девать, с собой не повезешь, а без книг невозможно!» ‒ и сидит, бережет русскую книгу.
«Да, надо как-то сообразиться, скоро отчет ведь давать России всем придется».
«Чего, ‒ скажет,‒ ты сделал, милый, ослиная голова, сидючи в образованных странах для России?»
«Я работал».
«А-ка, покажи».
«А показывать-то и нечего ‒ это, что ли? ‒ нечего».
И скажет тогда книжник бородатый Коноплянцев, столбец книжный:
«Не надо нам такого, у нас и без того т о г о ‒ лодыря. Прощайте».