Саркофагский
<А.М. Ремизов>

Из жизни художников в Берлине

Источник: Голос России. 1922. 8 октября. № 1079. С. 8

После летних каникул возобновило свою деятельность новое философское общество, возникшее в противовес эмигрантской Вольфилы <sic!>, под названием Цвофирзон.

В Rosenkranzsonntag на Erntedankfest в кафе Ruhiges Plätzchen für brennende Zigarren состоялось первое открытое заседание.

Приехавший из Парижа бывший почетный председатель Вольфилы Лев Шестов поделился своими тирольскими афоризмами.

«Если бы не дождь, – сказал философ, – так бы и зазимовал на альпийской панораме. Верите ли, целое лето пришлось таскать старое ватошное киевское пальто, а из калош, прямо скажу, не вылезал».

Затем выступил с докладом секретарь общества молодой философ д-р. Я. С. Шрейбер: «Адогматическое обоснование триремы, как безмоторного двигателя для борьбы с соляным и спиртовым червем».

Докладчик не преминул сообщить мотивы, побудившие его начать столь полезную и в философском смысле значительную работу.

«Маленький пустяк, письмо писателя, интуиция, подобно всем великим открытиям от Ньютона!» – скромно сказал философ.

Вот – из письма:
«...развелись в Бобрах колдуны и зайцы. И еще был в этом году невиданный червь, ел цветы и молодые листья, в лесу нет ни одного нечервивого гриба. А когда подыхать задумал, стояла в Бобрах такая вонь, что дышать стало невозможно. Червь завелся даже в соли, невиданный соляной червь и червем зачервивели тысячи пудов соли на складах. Бабье лето стоит золотое, тихое да теплое, грустное. Падает лист».

После Шрейбера профессор русской консерватории Г. С. Киреев исполнил «Солнце всходит и заходит» (соло) и послана телеграмма Кемалю Паше в Турцию.

На берлинском книгоиздательском горизонте в наступившем затмении мелькнула, как говорится, звездочка: появился известный всем петербуржцам один из вдохновителей коллективных романов, анкет и автобиографий, ученик Чуковского, Пильского и Василевского, писатель Оскар Норвежский.

Заблаговременно закупив большую партию бумаги и под благовидным предлогом заарендовав лучшие типографии, а также войдя в теснейший контакт со здешним распространительным аппаратом на генеральное представительство во все страны света, не исключая и России, конечно, открывает крупное книгоиздательство.

Книги предполагается выпускать на пяти  языках одновременно.

В первую голову: сельскохозяйственная энциклопедия, полное собрание сочинений Бориса Пильняка, десятитомная цербская глоссалогия под редакцией др. <sic!> В.А. Залкинда, Этика Кропоткина, Путевые заметки Андрея Белого (роскошное издание), автогравюры худ. С.А. Залшупина и нечто юмористическое – «Мемуары современников».

В заведующие приглашен Н.В. Пинегин.

Известному пушкинианцу, профессору и академику Модесту Гофману посчастливилось найти редчайшую рукопись середины XVIII века, проливающую свет на происхождение Русалки, и пачку писем того же времени, несомненно принадлежащих перу поэта.

В Берлин выехал в спешном порядке проф<ессор> Юрий Верховский для экспертизы.

На Schutzengelfest – 3 октября в Шарлоттенбурге в Affenrate состоялось чествование А.М. Горького.

«Обезьянья великая и вольная палата: князья обезьяньи, вельможи, послы, толмачи, обезьяньи служки и сонм кавалеров обезьяньего знака, собравшиеся в Шарлоттенбурге на сборище в Affenrate постановили ознаменовать день тридцатилетия литературной деятельности князя обезьяньего и кавалера обезьяньего знака первой степени с глобусом Алексея Максимовича Горького – выдать из обезвелволпала хвост обезьяний: сей хвост обезьяний носить ему при себе неотрывно, чтобы всякому понять по хвосту было, что есть за человек, чем был и чего достиг, тридцать лет трудясь на духовной работе честно и хвально!»