Вышедший в Ревеле сборник рассказов А. Ремизова составился из произведений, написанных в 1917‒1921 гг. и интересен, прежде всего, тем, что он свидетельствует о творческой роли этого крупного представителя современной русской литературы под железной пятой большевиков. В нем много отражений советского быта, много откликов на ужасы жизни в голодной, замученной России. Много также и других мотивов. Искать в них какой-либо политики было бы напрасным трудом: в этой книге Ремизов художник слова и только художник.
Произведения, вошедшие в сборник «Шумы города», очень разнообразны по своему характеру: тут есть лирические стихотворения в прозе (Голодная песня, Звезды, Свет слова, Заборы и др.), есть легенды, создававшиеся под владычеством большевиков и свидетельствующие о неиссякаемой вере в чудесное («Рука Крестителева», «Святой Ковчежек», «Белое Сердце»), есть рассказы, подобранные на ночных дежурствах в 1919 г. у ворот и в подворотне Семеновского Скита на Васильевском острове, (Семидневник – целая серия из 10 рассказов), есть наконец несколько сказок-притчей (Солозобочка, С кваском, Ефим плотник, Находка).
О подобранных у Семеновского Скита рассказах сам Ремизов замечает, что они «разноладны». Но еще в большей степени это применяется ко всему сборнику. Чего, чего только в них нет!... Но среди этого кажущегося хаоса отчетливо выделяется редкостная художественная индивидуальность автора. О чем бы он ни рассказывал, всюду чувствуется его стиль, его подход к сюжету, каждая строка твердит: Ремизов, Ремизов, Ремизов.
Ремизов не руководит своим художественным талантом, а отдается на волю его. Он идет туда, куда влекут его представшие перед ним образы. И вместе с образами им владеет слово. В современной русской литературе нет ни одного писателя-художника, который так любил бы слово и так бы отдавался очарованию слова, как Ремизов. Недаром он посвятил в сборнике «Свету слова» особую поэму в прозе. В ней он говорит, что как все живое, как мысли и помыслы человека, так светится своим светом и слово. Ремизов хорошо видит этот свет и стремится озарить им свое творчество.
Да, рассказы Чехова «разноладны». Многое в них условно, многое возможно именно только в его рассказах. Но Ремизов этим нисколько не смущается. В его творчестве царят не законы неумолимой действительности, не обыденность вседневной суеты, а свои, совершенно особые, только одному ему свойственные, то властные, то чуть слышные мотивы. Действительное незаметно переходит в чудесное и чудесное вдруг облекается в плоть и кровь.