А. М. РЕМИЗОВУ
В весеннюю полночь колдунья увела
девушку за город и там сдалась с рук на
руки Чорту. Но Ангел Утренней Грозы
восхитил ее к себе.
Латинская рукопись XVI века
Господь, Ты слышишь? Господь, простишь ли?
Весна плыла высоко в синеве.
На глухую улицу в полночь вышли
Веселые девушки. Было – две.
Но Третий – за ними... за ними следом
Мелькал неслышный в луче фонаря.
Он был неведом... Одной был неведом:
Ей казалось... Казалось, близка заря.
Но синей и синее эта полночь мерцала,
Тая, млея, сгорая полношумной весной.
И одна сказала... Ты слышишь?., сказала:
О, как страшно, подруга... быть с тобой.
И была эта девушка в белом... в белом,
А другая – в черном... Твоя ли дочь?
И одна задрожала слабеньким телом,
А другая смеялась... убежала в ночь.
Ты слышишь, господи? Сжалься! О, сжалься!
Другая, смеясь, убежала прочь...
И на улице мертвой, пустынной остались –
Остались: Третий, она и ночь.
Но казалось – близко... Казалось, близко
Трепетно бродит, чуть белеет заря.
Но синий полог упал так низко
И задернул последний свет фонаря.
Был синий полог. Был сумрак долог.
И ночь прошла мимо них, пьяна.
И когда в траве заблестел осколок.
Она осталась совсем одна.
И первых лучей протянулись нити,
И слабые руки схватили нить.
Но уж город, гудя чредою событий,
Где-то там, далеко, – начал жить.
Был любовный напиток – в красной пачке кредиток.
И заря испугалась. Но рукою Судьбы
Кто-то городу дал непомерный избыток,
И отравленной пыли полетели столбы.
Прибежали, стояли и шептались докучно.
Дымно-сизый старик оперся на костыль.
И кругом стало, душно, А в полях – однозвучно
Хохотал Невидимка, – и разбрасывал пыль.
В этом огненном смерче – обняла она крепче
Пыльно-грязной земли раскаленную печь.
Боже правый, соделай, чтоб твердь стала легче!
Отврати твой разящий – и карающий меч!
И откликнулось Небо: среди пыли и давки
Появился Архангел с убеленной рукой.
Всем казалось: – он вышел из маленькой лавки.
Показалось, что был он – перепачкан мукой.
Но уж твердь разрывало. И земля отдыхала.
Под дождем умолкала песня дальних колес.
И толпа грохотала. И гроза хохотала.
Ангел белую девушку в Дом Свой унес.
15. IV. 1905