Бысть нѣкiй человѣк,
Распростиховѣ с Божескимъ страхомъ,
Прекратиша отцовский вѣкъ
И матерь свою убивахомъ.
Дьяволъ быхъ въ мерзости съ нимъ,
Направляховся длани артиста,
Аще стяжаньемъ немнымъ
Духовныя блага убиста.
Сидящу въ немъ червяку
Онъ почуяхъ глоданiе нынѣ,
И пошедше злодѣй к старику,
Что спасаховѣ душу в пустынѣ;
Паки злодѣя старикъ
Угощаша кнутомъ на дорогу,
Но, сдержаста въ устахъ своихъ крикъ,
За пустынникомъ шедше онъ къ Богу.
Бысть онъ прощенъ отъ отца
И отъ матери взядше прощенье,
И живоша злодѣй до конца,
Замолиховъ свое прегрѣшенье.
<...>
(Ран. У.)