КОММЕНТАРИИ

КРЕСТОВЫЕ СЕСТРЫ. ПОВЕСТЬ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

С. 97. Маракулин дружил с Глотовым~ Петр Алексеевич~ Александр Иванович~ один узкогрудый~ и усы кота... – фамилия главного героя повести Маракулин образована от слов марать, маракать, т. е. пачкать, чернить бумагу, писать начерно, исправлять писанное, и является прежде всего отсылкой к его сословной принадлежности (отец Маракулина Алексей Иванович был бухгалтером на фабрике Плотникова в Москве, а его сын, закончивший, как и сам автор, московское коммерческое училище, в начале повествования выдает талоны в богатой торговой конторе; знаменательно, что оба служат не в государственных, а в частных учреждениях, и эта черта в свою очередь сближает их с Ремизовым, принадлежавшим по своему происхождению к купеческому сословию). С другой стороны, писатель намекает здесь на маракулинскую страсть к каллиграфии и его детскую мечту стать учителем чистописания. (Подробнее об этом см.: Топоров 1. С. 146.) Фамилия его друга также семантически мотивирована в тексте, так как он становится причиной увольнения героя со службы, т. е. «проглатывает» его. Имена и отчества этих персонажей не менее значимы. Образ Маракулина имеет непосредственное отношение к «петербургскому мифу» и восходит к богатой литературной традиции, в центре которой находится «маленький человек» – двойник и одновременно антагонист основателя Пе-

485

тербурга. Наделяя собственного героя именем первого российского императора Петра Великого, Ремизов не только маркирует его связь с этой традицией, но и подчеркивает историософский смысл повести (см. об этом: Топоров 1. С. 147–148). А ее автобиографическая подоплека, возможно, отражена в имени Глотова. Современный исследователь усматривает здесь намек на ремизовского «обидчика» критика Александра Алексеевича Измайлова (Д а н и л е в с к и й  А. А. A realioribus ad realia // Литература и история: Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. Тарту, 1987. С. 103 (Учен. зап. Тартуского гос. ун-та; вып. 781)). Не исключено, что писатель делает более сложный ход: собственно Александром Ивановичем является другой журналист – газетчик и уголовный хроникер, приятель Ремизова Котылев, который во время скандала с обвинением в плагиате, напротив, находился в лагере его горячих защитников и предлагал разрешить ситуацию при помощи публичного мордобоя (Встречи. С. 24). Вводя в текст его имя и отчество, Ремизов подразумевает не столько реального прототипа, сколько саму моральную атмосферу этого литературного скандала, ибо расценивает последний как характерное проявление феномена «бульварной» прессы. Таким образом, ремизовский сарказм направлен не только на Измайлова, но и на газету «Биржевые ведомости». Тот же прием непрямого противопоставления используется им и при описании внешности героев. Ремизов придает обоим черты портретного сходства с Петром I (один узкогрудый, а у другого усы кота), намекая тем самым на то, что Глотов является двойником-антагонистом Маракулина.

С. 97. ...обоим что-то по тридцать или по тридцать с чем-то... – герои являются ровесниками автора, так как во время скандала вокруг обвинения в плагиате Ремизову едва исполнилось тридцать два года.

С. 98. ...считает он себе ~ лет двенадцать... – отсылка к образу князя Мышкина из романа Ф. М. Достоевского «Идиот», которого окружающие воспринимают как очень молодого человека, в то время как ему в начале повествования уже двадцать шесть лет (см., например, реплику генерала Еланчина по этому поводу: Достоевский 8. С. 24).

...он сроду никогда не плакал... – Вспоминая собственное детство, Ремизов замечает: «Я видел человеческие слезы <...>, но я не помню, когда бы я сам плакал, а, должно быть, никогда, и если мне бывало больно, я кричал» (Подстриженными глазами. С. 35–36).

С. 99. ...почерком Маракулин славился. – Сам Ремизов с детства увлекался каллиграфией (см. об этом: Подстриженными глазами. С. 40–48; главы «Каллиграфия» и «Куроляпка») и воспринимал письмо как высокое искусство, превратив его в одну из составляющих собственного художественного и бытового поведения. С 1900-х гг. он писал в основном полууставом, украшая не только рукописи, но и обычные письма старинной вязью. Наделение этим свойством Маракулина еще раз свидетельствует об автобиографичности данного образа. Вместе с тем у него есть и литературный источник: искусством каллиграфии владел и князь Мышкин.

...по Невскому... – подразумевается центральная магистраль Петербурга – Невский проспект, одна из старейших улиц города, официально получившая это название еще в 1738 г.

...бревном в глазу сидит! – Неточная цитата из Нагорной проповеди. Ср.: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе

486

не чувствуешь?» (Мф. 7; 3). Это выражение, вошедшее в пословицу и давно являющееся языковым клише, исподволь вводит в текст одну из двух главных тем повести, которая далее будет сформулирована героем в виде сентенции «человек человеку бревно», где евангельская метафора, соединена с известным латинским изречением («homo homini lupus est» – «человек человеку – волк»). Любопытно, что одновременно здесь дана скрытая отсылка и ко второму идеологическому лейтмотиву «Крестовых сестер» – «обвиноватить никого нельзя», так как цитируемые слова произнесены Христом в пояснение своего завета «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7; 1).

С. 100. Пасха – самый древний и главный христианский праздник в ознаменование Воскресения Христова, установленный еще апостолами. Принадлежит к числу подвижных праздников церковного календаря, так как каждый год выпадает на разные дни. Время празднования Пасхи было окончательно определено Первым Вселенским собором: ее отмечают в первое воскресенье после весеннего равноденствия и первого мартовского полнолуния, которое происходит между 22 марта и 19 апреля (здесь и далее все праздничные даты даются по старому стилю), причем последнее число приходится иногда на понедельник, поэтому сам праздник бывает между 22 марта и 24 апреля.

...вор ~ и экспроприатор. – Ремизов приводит здесь наиболее обидные для себя выражения Мих. Мирова, на которые обращал особое внимание читателей в своем открытом письме в его защиту и М. М. Пришвин. В частности, он подчеркивал, что статья «Писатель или списыватель?» называет «писателя А. Ремизова вором, экспроприатором и др. именами» (П р и ш в и н  М. Плагиатор ли А. Ремизов? (Письмо в редакцию) // Слово. 1909. 21 июня (4 июля). № 833. С. 5), подразумевая следующие пассажи Мих. Мирова: «Русский писатель г. Алексей Ремизов успел уже составить себе имя. <...> Позвольте через посредство "Биржевых Ведомостей" рассказать читающей публике, как г. Ремизов экспроприирует (другого выражения не подберешь!) свою славу. <...> Для сборника "Италии" г. Алексей Ремизов принес в редакцию "Шиповника" "Мышонка". <...> И мышонок этот, если называть вещи их настоящими именами, оказался краденым. <...> Нельзя, к сожалению, думать, что г. Ремизов увлекся однажды. Увы, я имею право предполагать, что свою экспроприацию г. Ремизов практикует как систему» (М и р о в  М и х. Писатель или списыватель? (Письмо в редакцию) // БВ. 1909. 16 июня. № 11160. С. 5). Эти инсинуации должны были звучать тем более оскорбительно, что слово «экспроприатор» в значении «вор, грабитель» являлось расхожим термином именно уголовных газетных хроник этого периода, причем «Биржевые ведомости» пользовались им особенно часто.

С. 101. Аверьянов сказал: – Впредь до выяснения вашего недоразумения я хотел бы с окончательным ответом подождать. – Здесь почти дословно процитировано письмо редактора журнала «Сатирикон» Аркадия Тимофеевича Аверченко, отправленное Ремизову 18 июня 1909 г. (т. е. через день после появления статьи Мих. Мирова) в ответ на его вопрос о судьбе своих сказок в этом еженедельнике. Ср.: «<...> В "Бирж<евых> Вед<омостях>" – читал. О первой сказке "Про мертвеца" – не может быть и речи – она пойдет в одном из ближайших №№ – с примечанием. Что же касается 2-й и 3-й, то, до выяснения этого недоразумения в печати (я всецело согласен с Вами отно-

487

сительно возможности пользования материалом, конечно, с примечанием) – я хотел бы с окончательным приемом этих сказок подождать. <...>» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 38. Л. 1; слова, выделенные нами курсивом, подчеркнуты Ремизовым красными чернилами, а заключительная часть пассажа, после тире, отчеркнута слева одной чертой теми же чернилами). Очевидна и игра с фамилией этого ремизовского корреспондента: Аверченко – Аверьянов. В книге «Встречи» Ремизов передает слова Аверченко как сказанные ему в устной беседе (Встречи. С. 22). Между тем в заключение цитированного выше письма тот замечает: «<...> жалею, что не вижу Вас лично» (там же).

С. 101. ...человек человеку зверь ~ человек человеку бревно... – см. коммент. к с. 99.

Был он во всем, стал ни в чем. – Реминисценция из песни «Интернационал» (стихи Э. Потье, рус. перевод А. Коца).

С. 102. ...не х и р о м а н т у же с Кузнечного... – имеется в виду хиромант, т. е. гадатель по руке, живущий в Кузнечном переулке, который расположен между Владимирской площадью и Николаевской улицей (ныне ул. Марата) и входит в локус Маракулина. Следует отметить, что в Кузнечном переулке жил и умер Ф. М. Достоевский.

...на соседа по углам... – т. е. живущего с хиромантом в одной комнате, обычно находящейся в нижнем или верхнем этаже дома, и снимающего в ней «угол», состоящий в основном из спального места. Подробнее о «петербургских углах», в которых селилась городская беднота в начале XX в., см.: П о к р о в с к а я  М. И. По подвалам, чердакам и угловым квартирам Петербурга. СПб., 1903; а также очерк Н. А. Некрасова «Петербургские углы» (1843) в «Физиологии Петербурга» (СПб., 1845).

...чтобы сердца не изнести... – здесь: изнурить; износить до ветхого состояния, как одежду.

С. 103. ...по ломбардам либо в Столичный либо в Городской на Владимирский. – «Санкт-Петербургский столичный ломбард» находился по адресу: Владимирский пр., д. 14, а «Санкт-Петербургский городской ломбард» (Московское отделение) располагался в соседнем доме по адресу: Владимирский пр., д. 16.

...к часовщику на Гороховой... – в 1909 г., когда происходит действие повести, на Гороховой ул. находилось семь часовых магазинов и двенадцать мастерских (см.: Весь Петербург на 1909 год. Адресная и справочная книга г. С.-Петербурга. Издание А. С. Суворина. [СПб., 1909]. С. 1409–1411).

...и татарин не берет. – Имеется в виду обязательный персонаж городской жизни татарин-старьевщик. Петербургская белошвейка М. И. Ключева оставила любопытные воспоминания о приходах в дом старьевщика, относящиеся к рубежу XIX–XX вв.: «Не пропускали ни одного дня, чтобы не посетить нашего двора, казанские татары, они занимались скупкою старых вещей от населения. Они ходили в длинных халатах, на голове носили тюбетейки. Придя на двор, они отрывисто кричали: "Халат, халат", что означало: "Покупаю поношенные и старые вещи: пальто, костюмы, шубы и т. д." Продавцов в бедных домах было достаточно, но платили им очень мало» ([К л ю ч е в а  М. И.] Страницы из жизни Санкт-Петербурга. 1880–1910 / Публ. А. Л. Дмитренко // Невский архив: Историко-краеведческий сборник. СПб., 1997. Вып. 3. С. 206). Сам Ремизов

488

вспоминал о московских татарах-старьевщиках с их выкличкой «шурум-бурум» в предисловии к книге «Встречи» (С. 9).

С. 103. Линолевый – изготовленный из батиста или другого тонкого полотна.

...поясок б о г о л ю б с к и й... – специальный пояс с вытканной или написанной на нем краской молитвой, носимый на теле как оберег.

...его помощник Чекуров – б и ч п о ш л о с т и... – подразумевается сотрудник журнала «Сатирикон». См. коммент. к с. 101 и 117.

С. 104. ...квартира на Фонтанке у Обуховского моста... – речь идет о квартире в доме № 96/1, находящемся на набережной реки Фонтанки, которая вытекает из Невы у Летнего сада, а затем вновь впадает в нее у выхода в Финский залив, пересекая при этом центральную часть города. Обуховский мост построен через Фонтанку по Царскосельскому (ныне Московскому) проспекту. Дом Маракулина расположен ближе к другому мосту через Фонтанку – Семеновскому (по Гороховой улице). Он является еще одной автобиографической деталью повести, так как с 22 сентября 1907 по 22 сентября 1910 г. в смежном с ним доме № 9 по Малому Казачьему переулку проживал сам Ремизов, занимавший квартиру № 34 из трех комнат окнами во двор в пятом этаже (Р е м и з о в  А. М. Договоры и домашние условия с владельцами квартир на наем площади. 1905–1910 // РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 6–28; см. также: Топоров 1. С. 144, 148–149).

С. 105. ...убилась кошка ~ а то и нарочно, шутки ради, осколком или гвоздиком покормил ее какой любитель... – реминисценция из романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» (Ч. 4. Кн. 9. Гл. 4. «Жучка»). Коля Красоткин рассказывает Алеше Карамазову: «...каким-то он (Илюша. – И. Д.). образом сошелся с лакеем покойного отца вашего <...> Смердяковым, а тот и научи его, дурачка, глупой шутке, то есть зверской шутке, подлой шутке – взять кусок хлеба, мякишу, воткнуть в него булавку и бросить какой-нибудь дворовой собаке <...>. Вот и смастерили они такой кусок и бросили вот этой самой лохматой Жучке...» (Достоевский. Т. 14. С. 480).

...массажист из бань... – имеются в виду «Центральные бани, бывшие Егорова», находившиеся по адресу: Большой Казачий пер., д. 11. Ремизов упоминает их под названием «Егоровские бани» в книге «Кукха» (с. 57).

С. 106. Царское – т. е. Царское Село.

С. 107. ...из Череменецкого... – Череменецкий Богословский мужской монастырь помещался на острове в Череменецком озере к югу от г. Луги в Лужском уезде Санкт-Петербургской губернии.

На Зелениной... – улица на Петербургской (ныне Петроградской) стороне, по которой первоначально проходила дорога от Петропавловской крепости к пороховому (зелейному) заводу, отсюда и происходит ее название (зельем в старину называли порох).

...на Ольгин день... – память равноапостольной Ольги, великой княгини Российской, во святом крещении нареченной Еленой, празднуется 11 июля.

Обводный – канал, сооруженный в 1803–1835 гг. под руководством военных инженеров Герарда и Базена; его название напоминает о том, что тогда здесь проходила южная граница города.

...угол снял... – см. коммент. к с. 102.

С. 108. ...у Воскресения в Таганке... – церковь Воскресения Христова в

489

Таганке построена в 1671 г., снесена в начале 1930-х гг., ныне на ее месте находится сквер в самом начале Таганской улицы.

С. 108. ...кроме кухарки Акумовны... – прислуга Ремизовых, появившаяся в их доме в Малом Казачьем переулке в период, когда писатель приступил к работе над «Крестовыми сестрами» (см. об этом в дарственной надписи С. П. Ремизовой-Довгелло на экземпляре берлинского издания повести: Каталог. С. 24). Упоминается в книге «Взвихренная Русь».

Аквариум – ресторан, находившийся на Каменноостровском пр., д. 10; принадлежал Г. А. Александрову.

С. 109. Размогаться – разнемочься, заболеть.

Стояли петровские жары... – около Петрова дня, праздника первоверховных св. апостолов Петра и Павла (отмечается 29 июня), обычно стоит сильная жара, а солнце достигает наибольшей летней силы.

...крещенский мороз. – Так называются сильные морозы, которые, как правило, бывают на Крещение или Водокрещи – 6 января в день Богоявления Господня, когда совершается водосвятие.

Акумовна б о ж е с т в е н н а я... – В книге «Крашеные рыла́» (Берлин, 1922. С. 133) Ремизов называет Акумовну (см. коммент. к с. 108) «вещая старуха».

490