археологу, знатоку древнерусской книжности, музейному работнику и коллеге Рязановского по Романовскому музею в Костроме – Ионе Дмитриевичу Преображенскому, который, как и Рязановский, за свою любовь к старине заслужил прозвище «старец». Ср.: «Есть такой археолог Иона Дмитриевич Преображенский, жительствующий в Костроме, Нижняя Дебра, д<ом> Алексеевой, замечательный человек, преданный нашей русской старине. <…> Этот старец Иона много потрудился для создания Романовского музея в Костроме» (РНБ. Ф. 124. № 3621. Л. 7; п. Ремизова к Э. П. Юргенсону от 14 марта 1914). По наблюдениям А. А. Данилевского, образ Ионы является своеобразной контроверзой героям Достоевского, Лескова и Толстого, а рассказ в целом обнаруживает полемический спор Ремизова об истинном содержании русского национального характера с этими корифеями отечественной литературы XIX в. (См.: Данилевский А. Полемический аспект «Жизни несмертельной» А. М. Ремизова // «Великая французская революция и пути русского освободительного движения». Тезисы докладов научной конференции. 15–17 декабря 1989 г. Тарту, 1989. С. 100–102).
С. 389. Ошалоумить – ошелоуметь, т. е. одуреть, ошалеть с пьянства или с испугу.
Столбцы – древнерусские рукописи – свитки, состоявшие из листов бумаги, подклеенных снизу лист к листу.
С. 390. Исполать – хвала, слава.
…место, где великого князя Василия II Васильевича задавил медведь. – Вероятно, одна из народных легенд. Василий II Васильевич Темный (1415–1462), великий князь московский с 1425 г., скончался в Москве от т. н. «сухотной болезни».
С. 391. …о самом деберьном… – дебрь, т.е. лесистая, густо заросшая долина или овраг, в переносном значении – неведомо откуда. Это слово связано с костромской топонимикой; ср.: Нижняя Дебра, церковь Воскресения на Дебре и др.
С. 392. res nullius – букв.: вещь, никому не принадлежащая (лат.), применяется как определение для неизученных рукописей.
С. 394. .. с знаменитым в России археологом Рязановским – Авторитет И. А. Рязановского, библиофила, медиевиста, блестящего специалиста по палеографии был оценен исключительно в узких кругах литераторов и коллекционеров, художников, увлеченных древнерусской историей. По меткому наблюдению Ремизова, Рязановский представлял собой распространенный в России тип «знатока», который «в жизнь не написал ни одной строчки – явление едва ли не наше только, русское – но изустному слову которого обязаны в своем чисто "русском", что останется навсегда, и Чехонин, и Кустодиев, а через Кустодиева Замятин в его лучшем "Русь"; знаю, что и Пришвин добрым словом вспоминает "костромского старца", и для Г. К. Лукомского имя "Рязановский" не безразлично. Значение изустного слова Рязановского в возрождении "русской прозы" можно сравнить только с "наукой" самого из всех "знающего" громкокипящего В. И. Иванова в возрождении "поэзии" у стихотворцев» (Подстриженными глазами. С. 153–154).
…музей устраивается… – этот мотив рассказа напрямую соотнесен с личностью и деятельностью Ивана Сергеевича Рукавишникова – поэта, прозаика