Жил-был медведь и было много у него медвежатов. Медведь один – дела по горло: встанешь утром, иди по дрова, за детьми некому и присмотреть.

И раздумался медведь: неладно так – без призору медвежата, мало ли грех какой, и подерутся, и зверь какой обидит, обязательно надо глаз.

Насушил медведь мешок сухарей, взвалил мешок на плечи и пошел в путь-дорогу: отыщет он человека, человек и будет его медвежатам за няньку.

Навстречу медведю ворон.

– А! медведь! Куда пошел?

– Ищу человека, медвежатам няньку. Без призору не возможно, а мне дела по горло, приходится по делу отлучаться.

– А что это у вас в мешке?

– Сухари.

568

---

– За три сухарика я, пожалуй, готов присмотреть за твоими медвежатами.

– Сухариков мне не жалко, – усумнился медведь, – а ловко ль ты нянчить-то будешь?

– Очень просто: кар-гар! кар-гар! – закаркал ворон.

– Нет, такая нянька не подходяща.

И пошел медведь дальше.

Навстречу медведю коршун.

– А! медведь! Куда пошел?

– Ищу человека, медвежатам няньку. Без призору не возможно.

– А что это у вас в мешке?

– Сухари.

– Ну, что ж, за три сухарика я согласен нянчить.

– Трудно тебе их нянчить-то! – усумнился медведь и в коршуне.

– Чего трудного-то? – и коршун закричал по коршуньи: в ушах засверлило.

Медведь и разговаривать не захотел, пошел дальше.

Навстречу медведю заяц.

– А! Куда, Миша?

– Ищу человека, медвежатам няньку. Сам знаешь, без призору невозможно, а мне и так дела по горло, приходится из дому отлучаться.

– А что это в мешке-то?

– Сухари.

– Дашь сухари, буду нянькой.

– Да ты сумеешь ли нянчить-то?

– Еще бы, мне, да не суметь! Останусь я с твоими медвежатами. «Медведюшки, скажу, милые, мои медвежатушки-косолапушки, тихо сидите, не ворчите, лапками не топочите, вот вернется из леса батя принесет меду малины: соты-меды сахарные, малина сладкая». Буду им говорить, буду их поглаживать по спинке, по брюшку по мяконькому. «И! медвежатки, У! медвежатушки-косолапушки!»

569

---

Медведь слушал – слушал, растрогался.

– Ну, Иваныч, согласен: хорошо ты нянчишь.

– Еще бы! – заяц зашевелил усами, – ну, давай мешок посмотрим.

Развязал медведь мешок, заяц всунул туда мордочку, перенюхал сухарики и остался очень доволен.

– Я согласен.

Взвалил медведь мешок на плечи – зайцеву плату – и повел зайца в свою берлогу к медвежатам.

– Вот вам, медвежата, нянька, слушайтесь!

И возгнездился заяц в медвежьей берлоге на нянячью должность.

Поутру ушел медведь по дрова. Слава Богу, теперь ему очень беспокоиться нечего: заяц присмотрит.

А заяц, как только медведь из берлоги, скок к медвежатой кровати да всем медвежатам головы и оттяпал, положил головы рядком на кровати, прикрыл одеялом, – только носики торчат. А сам сгреб туши да в котел, налил воды и поставил суп медвежий варить.

И пока суп варился, прибрал заяц берлогу, медвежатые мордочки молоком измазал, закусил сухариком и присел к огоньку старье медвежье чинить.

Вернулся медведь в берлогу.

– А вернулся! А я медвежат молодых накормил и спать. Да, тут купцы ехали, оставили говядинки. Я суп варю. Садись-ка: поди, проголодался?

– Спасибо, Иваныч, проголодался! – свалил медведь дрова и к котлу.

И принялся суп хлебать.

Известно, с голодухи-то навалился, ничего не соображает и медвежьего духу не учуял, а как стал насыщаться, в нос и пахнуло. А тут, как на грех, зачерпнул ложку, а на ложке медвежий пальчик.

Вскочил медведь и прямо к кровати, отдернул покрывало – нет медвежат, одни мордочки медвежьи!

И догадался – замотал головой – догадался да на зайца, а заяц скок из берлоги и – поминай, как звали!

570

---

Бежит заяц, выскочил в поле. Бежит полем прытче, – а за ним медведь лупит.

Навстречу пастух.

– Ай, пастух, спрячь от медведя: медведь вдогон, хочет съесть.

– А полезай в мешок!

Заяц – в мешок, а медведь тут-как-тут.

– Где заяц?

– Какой заяц?

– А такой, давай зайца!

– Да нету никакого, – уперся пастух, – нет и нету.

– Врешь, мерзавец! А еще пастух! Съем, давай зайца!

Пастух испугался, развязал мешок, заяц выскочил и – прощайте!

Бежит заяц полем, – за зайцем медведь.

Навстречу человек: копает гусиную лапку – коренья.

– Послушай, добрый человек, спрячь от медведя: медведь меня съесть хочет.

– А садись в мешок!

Заяц вскочил в мешок, а медведь тут-как-тут.

– Давай зайца!

– Какого зайца?

– Съем!

Ну, тот испугался, развязал мешок, а заяц прихватил горстку кореньев, да бежать.

Бежит заяц, – за зайцем медведь.

Навстречу тигр.

– Еронимыч, отец, сделай милость, спрячь: медведь гонится, хочет меня съесть!

– Садись ко мне в ухо.

Заяц скокнул и прямо в ухо к тигру, там и притаился. А медведь тут-как-тут.

– Подай сюда зайца!

– Зайца?

Уставился тигр на медведя, медведь на тигра.

571

---

– Убью!

– Посмотрим.

Да друг на друга, и сцепились, только клочья летят.

Бились, бились и пал медведь под тигром.

А заяц, как увидел, что медведю крышка, выскочил из тигрова уха.

– Спасибо, Еронимыч, дай Бог тебе здоровья.

– Послушай, заяц, ты, сидючи у меня в ухе, ровно жевал чего-то?

А заяц коренья грыз – гусиную лапку.

– Я, Еронимыч, глазом питался.

– А дай попробовать!

Заяц подал тигру коренья – гусиную лапку. Съел тигр.

– Вкусно! Нет ли еще, Иваныч?

– Что ж, можно. Только теперь твой будет.

– Валяй, я и с одним глазом управлюсь.

Заяц глаз у него и выковырял, спрятал себе, подает опять корешков.

Съел тигр.

– Вкусно! Знаешь, Иваныч, я еще съел бы!

– Да взять-то неоткуда.

– А коли и правый выколупать?

– Что ж, можно и правый.

– А когда я слепцом сделаюсь, будешь ли ты меня водить, Иваныч, слепца-то?

– Еще бы! Я тебя так не оставлю. Поведу тебя по дорогам ровным да мягким, где ни горки, ни уступа, ни колючек. Так и будем ходить.

– Спасибо тебе, Иваныч, ну, колупай!

Заяц выковырял у тигра и правый глаз и уж подает не корешков, а глаза тигровы.

Тигр съел, но без удовольствия.

– Что-то не то, больно водянисто.

– Глаз и есть водянистый, чего ж захотел? Ну, а теперь в дорогу.

И повел заяц слепого тигра.

572

---

Не по мягким ровным дорогам, – по кручам, по камням, по колючке, нарочно вел заяц слепого тигра:

– Ох, Иваныч, ой, тяжко!

А заяц нарочно выбирал дурные дороги и не давал передышки.

Пришли к пещере.

Заяц посадил тигра на край, спиною – в пропасть, сам собрал хворосту, развел огонь перед тигром.

– Не жарко ли, Еронимыч? подвинься немного!

Тигр попятился и очутился на самом краешке. Заяц подложил огоньку.

– Подвинься-ка еще, Еронимыч!

Тигр еще попятился и ухнул в пропасть. Да, падая, ухватился зубами за дерево и повис над пропастью.

И хочет тигр зайца на помощь позвать, да ничего не выходит, только мычит.

– Еронимыч, где ты? – кличет заяц.

А тот мычит.

– Еронимыч, подай голос! да где же ты?

– Я тут! – крикнул тигр.

Сук выскользнул изо рта, и угодил тигр в самую пропасть, да там и расшибся.

Бежит заяц –

Навстречу купец.

– А! купец! я убил тигра, не хочешь ли шкуру?

– А где она?

– А вон, у пещеры.

– Ну, спасибо.

Оставил купец товар на дороге, а сам к пещере за тигровой шкурой.

Бежит заяц –

Навстречу пастух.

– А! пастух! Под горой у пещеры купец шкуру

573

---

снимает с тигра, товар на дороге оставил, хочешь попользоваться?

– Спасибо!

И побежал пастух купцов товар шарить.

Бежит заяц –

Навстречу волк.

– А! серый! Пастух ушел за добычей – купцов товар без хозяина на дороге, стадо пастухово без призора, ступай, поживишься.

– Спасибо, спасибо.

И побежал серый волк пастухово стадо чистить.

Бежит заяц – Навстречу ворон.

– А! ворон! Волк побежал пастухово стадо чистить, волчата одни. Не желаешь ли полакомиться?

– Спасибо.

И полетел ворон к волчиной норе волчат клевать.

Бежит заяц –

Навстречу старуха с шерстью.

– А! бабушка! ворон улетел волчат клевать, попользуйся вороньим гнездом – соломы тебе будет довольно.

– Спасибо, Иваныч, дай тебе Бог здоровья. Старушонка положила шерсть за кустик, побрела к вороньему гнезду гнездо снимать.

Бежит заяц –

А на него ветер –

– А! Ветер Ветрович! Старуха пошла за вороньим гнездом, не желаешь ли поиграть с шерстью, эвона за кустиком трепыхтает.

– Спа-си-бо.

Ветер подул на дорогу, выдул старухину шерсть, закрутил, завеял, растрепал ее бородой и! – понесся –

574

***

А там купец снял с тигра шкуру, вернулся со шкурой на дорогу, где товар оставил, а товара нет – пастух унес! и погнался купец за пастухом –

Пастух пришел с купцовым товаром к стаду, хвать, а волк овцу угнал, и погнался пастух за волком –

Волк приволок овцу к норе, а у волчат глаза выклеваны – пропали волчата! – и погнался волк за вороном –

Ворон поклевал волчат и назад в гнездо, а гнезда-то нет, старуха на дрова сняла, и погнался ворон за старухой –

Старуха снесла гнездо к себе в избу, вернулась на дорогу, хвать, а ветер несет ее шерстку, и погналась старуха за ветром –

Ветер дул, завивал старухину шерсть, гнал ее полем, свистел, играл –

Ветер дул и кружил –

И увидел заяц – по дороге в ветре кружилось:

купец,

пастух,

волк,

ворон,

старуха.

И как увидел заяц – смотрел – смотрел и захохотал. Захохотал заяц и так хохотал заяц – от хохота разорвалась губа.

575