– Эх, батюшка, – говорил сын, – мы тридцать лет с тобой трудимся, да это дело делать будем!
Разбойник к ночи ушел и казну свою всю унес. А наутро идет отец с сыном в лес, глядь, а разбойник-то висит, – удавили! Видно, лихой человек и своего брата не пощадил.
И опять стали трудиться отец с сыном, только не то стало, – затосковал сын и отпросился у отца на богомолье сходить.
Идет парень по дороге, а за ним вслед голова катится, нагнала его и говорит:
– Молодец, айда, куда я тебя поведу!
Оторопел парень, признал голову.
– Погоди, – говорит, – дай к угодникам схожу.
– А ты долго ли там пробудешь?
– Дён семь.
Побывал парень у святых мест, за душу погубленного помолился, семь дней прошло, идет назад – голова навстречу катится.
– Ну, пойдем теперь со мной!
– Ну, пойдем.
И пошел за головой.
Катится голова лесом, глухой дорожкой, докатилась до кельи, да в келью, и парень за ней.
В келье три окна прорублены; голова и говорит парню:
– Сиди в келье, я по саду погуляю, только в те два окошка не гляди, в одно это гляди.
Парень сидит и думает:
«Почему в те голова глядеть не велела? Дай погляжу!»
Поглядел на восход солнца и увидел все царствие небесное, ангелов Божьих, престолы и светильники – свет нерукотворенный. Поглядел на запад и ужаснулся: там ад кромешный, писк, визг, много несчастных мучатся и отец-старик в котле кипит, так и ныряет.
Жалко стало отца, потянул он руку, уцепил его за бороду – старик нырнул, борода в руках и осталась.
А голова тут-как-тут, прикатилась в келью.
– Ну, что, я, ведь, не велела глядеть в окошки.
– Поглядел.