– Сама видела, сама слышала.
Побежали с волком. Встретилась им лиса.
– Лиса, ты, лиса, небо пало!
– Тебе кто сказал?
– Сама видела, сама слышала.
Побежала и лиса. Бежали они, бежали, – чем прытче бегут, тем страху больше, да в репную яму и пали. Лежат в яме, стерпелись, есть охота.
Волк и говорит:
– Лиса, лиса! прочитай-ка имена, чье имя похуже, того мы и съедим.
– Лисицино имя хорошо, – говорит лиса, – волково имя хорошо, зайцево хорошо и петуховое хорошо, курицино имя худое.
Взяли курицу и съели.
А лиса хитра: не столько лиса ест, сколько под себя кишки подгребает.
Волк опять за свое:
– Лиса, лиса! прочитай-ка имена, чье имя похуже, того мы и съедим.
– Лисицино имя хорошо, – говорит лиса, – волково имя хорошо, зайцево хорошо, петуховое имя худое.
Взяли петуха и съели.
А лиса хитра: не столько лиса ест, сколько под себя кишки подгребает.
Волк прожорлив, ему, серому, все мало.
– Лиса, лиса! прочитай-ка имена, чье имя похуже, того мы и съедим.
– Лисицино имя хорошо, – говорит лиса, – волково хорошо, зайцево имя худое.
Взяли – съели и зайца.
Съели зайца, не лежится волку: давай ему еще чего полакомиться!
А лиса кишки лапкой из-под себя загребает и так их сладко уписывает, так бы с кишками и самоё ее съел.
– Что ты ешь, лисица? – не вытерпел волк.
– Кишки свои... зубом да зубом... кишки вкусные. Волк смотрел, смотрел да как запустит зубы себе в брюхо, вырвал кишки да тут и околел.