И сладкий дурманящий запах опьянил его.
«Не все ли равно, – думал он, – видел меня целитель или не видел, и если я поверил, что он чудотворец, он исцелит меня!»
И засыпая, мечтал он, как очнется свободный, начнет новую жизнь и какая это будет жизнь – все живое до последней травинки войдет в его душу, не пропустит он и часа, ни минуты, он возьмет все от жизни, а за то и отдаст все, все свои силы, чтобы легко было всему живому до последней травинки. Только бы быть свободным!
И приснилось ему, будто пьет он холодную воду – вода льется ему прямо в рот, и пьет он, как всегда, ненасытно.
А утолив жажду, он очнулся и, как очнулся, с трепетом заметил – луна, все видно – изо рта выползает змея: пасть ее раскрыта.
Или это сладкий запах, пьяня, тянул ее? И змея выползла.
И в первый раз легко поднялся он. Нет больше змеи, – свободен!
И вдруг почувствовал такую ужасающую пустоту, и уныние нашло на него – ведь вся его жизнь змея, все его мысли о змее, а все его слова – жалоба, и вот нет змеи, и как же ему, с чего начать?
– О! о! о! змея, змея! – простирал он руки к луне.
Все было видно: на темных кустах чернела малина, и как пуста была эта первая его свободная ночь.
И за эту ночь все решилось.
Он никуда не пошел – да и куда идти? – он навсегда остался в брошенной келье.
А та женщина, как и раньше, говорила одно и то же всем встречным:
– Идите направо, там живет затворник целитель и чудотворец.
И путники, стражда, заходили в келью, а покидая келью, уносили мир истерзанной душе.
1919 г.